Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Принципиально важное признание: фронтовик, прошедший ратный путь от Пулковских высот до Кенигсберга, даже войной не освобожден от оков страха, от оков смирения перед системой. Одним из драматических событий в жизни Гранина стала печально знаменитая история с журналами «Звезда» и «Ленинград», жертвами политической, идеологической травли стали тогда, в 1946 году, А. Ахматова и М. Зощенко[275]. Гранин вспоминал, как стоял в мокрой от дождя танкистской куртке и читал текст, еле разбирая печать на темном сыром листе… Потом, уже в 50-е годы, он был свидетелем, участником даже, судилища ленинградской писательской организации над Зощенко, который не стал каяться. Зощенко на встрече с английскими студентами сказал, что не согласен с обвинениями Жданова в 1946 году, прозвучавшими в постановлении о журналах «Звезда» и «Ленинград». И, вызванный вслед за этим на партийно-писательскую экзекуцию, нашел в себе мужество повторить: «Не согласен!», чем вызвал шок в зале. И – травму для тех, кто тогда промолчал, не защитил. Среди промолчавших был и сам Гранин. И он честно об этом рассказал. Без показного самобичевания, но и без всякой ретуши:

Зощенко не стал просить прощения, отказываться от своих слов. Понимаете?! Никому в голову не приходило, что он осмелится восстать. Сил-то у него никаких не должно было оставаться, ни сил, ни духа – его же травили все эти восемь лет, с 1946-го по 1954-й. А они были, у этого невысокого, худого, больного человека… И закончил так: «Я не собираюсь ничего просить. Не надо мне вашего снисхождения». Зал оцепенел. И вдруг раздались аплодисменты. Аплодировали два человека[276].

Так сложилось, что за несколько лет до той беседы с Даниилом Граниным, автор данной главы брала интервью у одного из этих двоих – тех, кто нашел в себе мужество не промолчать, кто посмел аплодировать. Это тоже фронтовик, ставший знаменитым драматургом, – Александр Володин. Он рассказывал, что аплодировать его заставила оглушающая тишина:

В 46-м году Жданов буквально убивал Зощенко хамством, враньем, партийностью. Это был, может, первый случай, когда я раз и навсегда решил – буду от негодяев в стороне. – И аплодировали Зощенко. – Дело было вот в чем. После ждановского постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», осуждавшего Зощенко и Ахматову, собрался весь партийно-писательский синклит. И должен был выступать Зощенко, каяться. А он не стал! Он перед этими подонками не извинялся. Гении рабству неподвластны. Заканчивая выступление, крикнул в зал: «Не надо мне вашего сочувствия, дайте мне спокойно умереть!» Этого крика, этих слов не забыть. Все жутко молчали. И тогда Израиль Меттер (писатель, сценарист. – Авт.) и я зааплодировали. В той слепой тишине[277].