Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Ю. Абызов (1921–2006) поступил на филологическое отделение университета в 1940 году, на четыре года раньше В. Рутминского, с начала 1942-го воевал, после ранения вернулся на учебу, а в 1946 году навсегда покинул Свердловск, переведясь в Латвийский университет.

Таланты Юрия Абызова также были признаны еще в студенческие годы. Его произведения и переводы печатались в рубрике «Литературные страницы» университетской многотиражки «Сталинец»[354]. В середине 1940-х в университете пользовались популярностью «поэтические дуэли», когда студенты-филологи соревновались в точности и красоте перевода. И здесь славу победителя снискал Абызов (даже в соперничестве с преподавателями УрГУ). После выступления на одном из «литературных четвергов», организованном Свердловским областным отделением Союза писателей СССР, где начинающий литератор читал свои переводы английского поэта Роберта Сервиса, его мастерство отметил П. П. Бажов[355].

Рутминского с Абызовым, помимо человеческих качеств, сближали общие увлечения: они оба любили поэзию, пробовали себя как поэты-переводчики, экспериментировали с жанром пародии и другими поэтическими формами. Они оба практиковались в переводах с польского и делились друг с другом этим опытом. Так, в 1945 году в университетской многотиражке появилась написанная Рутминским рецензия на перевод Абызова стихотворения Ю. Тувима «Лодзь», из которой видно, насколько глубоко сам рецензент в свои 19 лет разбирался в теме: «„Легкость“ переводов с польского – типичный обман зрения. Трудность заключается, прежде всего, в ритме. <…> Что же касается Тувима, то дело усложняется… тем, что его экспрессивный, сложный стиль с трудом находит для себя лексические эквиваленты»[356].

Надо сказать, что впоследствии имена Юрия Абызова и Виктора Рутминского-Фалеева как участников «нелегального литературного кружка под названием „Рыцари круглого стола“» и распространителей среди учащихся стихов «враждебных советской поэзии поэтов Гумилева, Гиппиус, Ахматовой, Мандельштама и др.» были отмечены в докладной записке Свердловского областного управления госбезопасности, датированной августом 1947 года[357].

В апреле 1947 года в ходе «отработки» на местном уровне Постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“» студентов, членов университетского литературного кружка, начали вызывать на допросы в Управление МГБ Свердловской области, в их квартирах прошли обыски[358].

Виктор Фалеев (Рутминский). Фотография из следственного дела (1947)[359]

К этому времени Юрий Абызов уже был студентом университета в Риге, а Виктора Рутминского, единственного из кружковцев, арестовали. Возможно, следователи выбрали именно его на роль жертвы, так как в отличие от других студентов, привлеченных к делу, за его плечами не было фронта. Стихи, написанные в 17–18 лет, вменялись студенту-филологу в вину как клеветнические измышления на все советское: «на советскую мораль и советскую женщину… на советскую армию… и будущность советского общества»[360]. Наказание, шесть лет лагерей, по статье 58.10 (антисоветская агитация и пропаганда) Рутминскому выпало отбыть полностью.

«Дорогой Юрий Иванович! В свое время мы были с тобой хорошими приятелями и измарали вместе немало бумаги, трудясь на нивах поэзии. <…> Года прошли, многое кануло в Лету, осталась память о хороших стихах и переводах, о творческом огне, освещавшем и согревавшем нашу жизнь», – это строки из первого письма Виктора

5-го Управления Министерства государственной безопасности СССР генерал-лейтенанту Дроздецкому «О фактах идейно-политического и морального разложения среди части преподавательского состава и студентов Уральского государственного университета им. Горького» И Фонды Музея истории Уральского федерального университета.

Рутминского, отправленного Юрию Абызову из Свердловска в Ригу 10 ноября 1959 года. После лагеря, освобождения, реабилитации, окончания университета, женитьбы и кое-какого обустройства в мирной жизни он вспоминает, по-видимому, самое для него ценное. Сегодня переписка друзей-филологов хранится в фонде Ю. И. Абызова в историческом архиве Исследовательского центра Восточной Европы[361].

Принадлежа к одному поколению (Абызов родился в 1921 году, а Рутминский – в 1926), они прожили совершенно непохожие жизни, попав каждый в свой водоворот событий, который разнес их в том числе и в разные «поколенческие подгруппы». Будучи носителями одних и тех же взглядов, понятий, идей, разделяя в целом одну судьбу, они «по-разному на эту судьбу реагировали»[362].