Феномен поколений в русской и венгерской литературной практике XX–XXI веков

Стоит иметь в виду, что восприятие судебных процессов над литераторами (Бродским, Синявским, Даниэлем) гуманитарной интеллигенцией, составившей основу «защитного» движения первой половины и середины 1960-х годов, имело свою специфику. Свойственные художественному дискурсу метафоричность и символизм определяли трактовку «литературных» процессов, а умение выстроить исторические и культурные параллели определяло поведение. В судах над поэтом и прозаиками коллеги видели не частные случаи, а знаковые события, принципиальные для понимания основных тенденций общественной жизни, перспектив развития страны и судьбы всего сообщества: возвращение сталинских методов управления культурой, торжество идеологии над справедливостью. Защита «фигурантов» от юридического преследования мыслилась как культуротворческая миссия – борьба за свободу слова, творческого самовыражения, расширение эстетических границ в советском искусстве. При этом поведение шестидесятников в процессе коммуникации с властью не имело оппозиционного характера. Весь комплекс «защитных» действий соответствовал правилам официального диалога: ходатайства с указанием имени, фамилии и должности адресантов направлялись по инстанциям снизу вверх, от райкомов партии до Генерального прокурора и Председателя Верховного суда СССР, участие весомых фигур отечественной культуры (Д. Д. Шостаковича, А. Т. Твардовского, С. Я. Маршака, К. И. Чуковского и др.) придавало прошениям дополнительный вес, привлечение иностранных коллег было избирательным: за литераторов вступались друзья Советского Союза Г. Белль, Ж.-П. Сартр, Л. Арагон, участие которых во внутренних делах страны нельзя было расценить как враждебную акцию. Сплоченные действия советских и зарубежных литераторов дали результат – приговор был пересмотрен.

Таким образом, весь комплекс поведенческих приемов, точно отражающий систему нравственных и общественно-политических ориентиров шестидесятников, свидетельствует о ценности нонконформизма в сознании поколения при стремлении сохранять паритетные отношения с властью и свой статус в пространстве официальной культуры.

«Правозащитник» Александр Вольпин

«Дело Синявского и Даниэля» (1966) свидетельствовало о начале идеологического кризиса «развитого социализма». Частичная реабилитация Сталина сопровождалась ужесточением цензуры. Партийная трактовка критических выступлений и текстов, особенно возникавших в сам- и тамиздате, как идеологических диверсий стала нормой. Обострение противоречий между либеральной интеллигенцией и властью во взглядах на методы управления страной и культурой стало неизбежным.

В общественной практике шестидесятников «Дело Синявского и Даниэля» по тактическим приемам можно назвать переходным от «защиты» к «правозащите»: в ходе кампании использовались прежние способы взаимодействия с властью (активизация единомышленников через распространение записи суда в сам- и тамиздате, ходатайства и коллективные письма «защиты» в адрес правительства) и эмпирическим путем были найдены новые приемы воздействия на представителей государственных структур (демонстрации протеста), расширился состав оппозиционеров, скорректировался адресат протестных акций.

Идеологом и методологом «правозащиты» стал поэт, логик, математик Александр Сергеевич Есенин-Вольпин. Универсализация научных методов познания, свойственная научному мышлению, определила специфику дискурса ученого в общественно-политических вопросах. Концептуальное осмысление принципов правозащитной деятельности было напрямую связано с навыками математической логики. Аргументация строилась по модели силлогизма:

1. Исполнение закона обязательно для всех субъектов права.

2. В этом качестве выступают не только граждане, но и само государство.

3. Следовательно, граждане имеют право требовать от государства соблюдения законов. Эти претензии юридически правомочны. Защита гражданами своих прав, зафиксированных в конституции, как и инакомыслие, не являются преступлением.

Очевидно, что эта логическая конструкция основана на базовых ценностях шестидесятнической аксиологии: подтверждена значимость личностных свобод – мысли, слова, совести и публичного выражения гражданской позиции. Права человека и гражданина мыслятся как неотчуждаемые, но требующие защиты от идеологических спекуляций власти.

Изменениям подвергалась общественная риторика и социальное поведение шестидесятников: в ходе кампании в защиту Синявского и Даниэля наряду с просьбами, ходатайствами и выражением озабоченности по поводу возможной судебной ошибки (частотный мотив писем правительству) зазвучали требования соблюдать законность, общий тон коллективных обращений к власти приобрел большую категоричность, степень нонконформистских настроений повысилась.

Александр Есенин-Вольпин[512]

Смена дискурса сопровождалась поиском адекватных поведенческих приемов. Одной из тактических находок стал «Митинг гласности» (5 декабря 1965 года), вдохновителем которого был Вольпин. О возникновении идеи его проведения он говорил так: