Феррагосто

Его мысли прервал шум: дверь салона отворилась, и под светом лампы появился силуэт, который Франко с облегчением узнал. Крепкое туловище, глубоко посаженная в массивные плечи голова, увесистые руки. Сомнений не осталось, это Николо. Дверь закрылась, и мужчина остался стоять посреди пустой улицы, в пьяном отупении глядя куда-то перед собой и сильно покачиваясь. Франко продолжал молча наблюдать, уверенный, что темнота позволяла ему оставаться невидимым. Он подождал, пока Николо покинет освещенный участок и подойдет к привязанным лошадям. И только тогда он вышел из своего укрытия и направился к нему:

– Здравствуй, Николо, – произнес он негромко.

Услышав голос, тот вскинул голову. Франко ускорил шаг, испугавшись, что Николо вздумается запрыгнуть на лошадь и, чего доброго, умчаться от него прочь, но его опасения оказались напрасными. Алкоголь и поздний час сделали свое дело, движения мужчины были расслабленными и заторможенными.

– А-а, ты… Чего нужно? – проговорил он в ответ, ничуть не удивляясь встрече. – Пришел набить мне морду?

– Я пришел поговорить. Мы нехорошо расстались. – Франко сверлил глазами пьяное лицо, гадая, сколько выпил бывший друг. Тяжелые веки его с трудом открывались, а челюсти медленно двигались в бессвязной попытке поддержать диалог.

– Ты не можешь в таком состоянии ехать верхом. Давай я отвезу тебя. Оставь лошадь.

– Я пьян от удовольствия, – он пошатнулся. – А впрочем, почему бы и нет. Послушаешь, как я хорошо провел время. Тебе нужно тоже попробовать Анжелику. Она так умеет отходить, что никаких следов не остается. – Франко скорее почувствовал, нежели увидел в сумраке сладострастную ухмылочку.

Николо побрел вперед. Спьяну он не мог рассчитать ширину шага и постоянно спотыкался, виляя и пошатываясь. Франко оглянулся: улица пустынна. Он последовал за бывшим другом, и они подошли к машине. Франко, устроив Николо, сел за руль. Перед глазами стоял заготовленный план. Он усыпит бдительность друга, отвлекая его разговорами, а сам в это время направит машину за город, к виноградникам, где в такое позднее время они не встретят ни души. Он остановит машину, скажет другу выйти, чтобы освежиться, и там предложит ему бокал вина. Николо не откажется, Франко мог в этом не сомневаться. Единственное, что тревожило француза, так это время действия яда и то, хватит ли его концентрации на то, чтобы довершить начатое.

– Давай, поехали кататься! Я не хочу домой! – промычал Николо, стукнув по деревянной панели. – Доната сведет меня с ума своими претензиями, черт меня дернул на ней жениться. На кой сдались эти бабы, вот скажи? Неужели мы не обошлись бы без них? Какой прок иметь под боком женщину, если она только и делает, что донимает тебя.

– Женщина донимает только того, чьего внимания жаждет.

– Все это чушь. Им нужны только деньги. Деньги и ничто другое, – фыркнул Николо, выпятив нижнюю губу. – Только звонкие монеты решают твою судьбу. Чертовски несправедливо.

– Деньги важны, но важно и то, как они достаются. – Франко старался, чтобы его голос звучал ровно. Немигающим взглядом он следил, как стелется перед ними дорога, уводя прочь из города. Свет улиц постепенно сменялся сумраком долины, в открытые окна машины с холмов летел горьковатый аромат золотарника.

– Тебе все свалилось с неба. – Николо шмыгнул носом. – А знаешь, я ни одного дня не сидел на шее жены, хотя Доната богата до неприличия. Что я мог дать ей?

– Ты поэтому предал меня?

– А?

– Ты сделал это, чтобы завоевать любовь жены?

– Много ты понимаешь! – фыркнул Николо и на какое-то время замолчал. А потом продолжил: – Я мог только без конца трудиться, чтобы она не решила, что я живу на ее деньги. Не было дня, чтобы я сидел без работы. Следил за домом, лошадьми, не вылезал с карьеров. Но она не считается со мной, хоть и умеет хорошо притворяться. Те, кто не имеет мешка с золотом за душой, никому не важны. – Его голова качалась в такт движения машины, веки отяжелели. – Но ничего. – Он вдруг воспрянул и распрямился. – Мой сын ответит за меня. У него будет столько денег, что девать станет некуда. Он сможет ходить с гордо поднятой головой и говорить только то, что думает.

– Не сомневаюсь, что Лоренцо станет достойным человеком.

– Так и будет. В тот самый день, когда мы нашли золото, я открыл на имя сыновей трастовый счет. Я решил, что все, что сумею заработать, положу туда, а когда они станут взрослыми, то получат эти деньги. Никто больше не посмеет смотреть на мужчин моего рода сверху вниз.

Николо с досадой пнул ногой под сиденье, и Франко услышал, как он задел заготовленную бутылку.

– Ты сказал «сыновей». Насколько я помню, у тебя только один сын, Лоренцо, – усмехнулся Франко.

– Это скоро изменится. Доната ждет ребенка.

Услышав эти слова, Франко ударил по тормозам. Раздался скрип колодок, позади поднялся высокий пыльный шлейф. Вцепившись в руль, он уставился прямо перед собой, на желтую гравийную дорогу, которая приглашала его продолжить путь.

Николо пьяно озирался по сторонам. Кажется, только сейчас он понял, что они оказались за городом.

– Куда мы приехали?