Фьезоланские нимфы

И, взяв её, к огню подвёл; сначала
Между колен своих установил;
Потом, как дело знающий немало,
Её он прямо в горло поразил
И кровью, что по капле истекала,
Он окропил огонь; и разделил
Овечку на две части, и руками
Поспешными их возложил на пламя.

CLXXXII

Одну за Меизолу он возлагает,
Другую — за себя, чтобы узнать,
Не чудо ли сейчас же воссияет;
Во благо, в зло ль — её лишь увидать, —
Всю на него надежду возлагает.
Он уповает, должен уповать!
И на колени он к земле склонился,
В таких словах к Венере обратился:

CLXXXIII [31]

«Богиня, что над небом и землёю
Всех выше властью мощною своей,
Краса-Венера, — сын Амур с тобою
Сражает души и сердца людей, —
Бегу к тебе с сердечною мольбою,
О, не отвергни же мольбы моей,
Благослови — и счастье мне содеешь
Ты, что сердцами всех живых владеешь!

CLXXXIV

О, знаешь ты, с готовностью какою
Стрелу Амура принял в сердце я
В день, как узрел Диану пред собою
С толпою нимф изящной у ручья,
Тогда же; как страданьем и тоскою
Отозвалась в груди стрела твоя
По девушке стыдливой, столь прекрасной,
Что лик её в душе остался страстной.

CLXXXV

А после — что я вынес за терзанья,
Приятые покорно за неё,
Что за томленья, что за воздыханья, —
Нх видит ясно веденье твоё!
И как Фортуна все мои желанья
Презрела, отравив мне бытиё, —
Свидетели леса: объятый ими,
Я их наполнил воплями моими.

CLXXXVI

Ещё — лицо моё изобличает
Вполне, что сталось с жизнию моей,
Как безысходно в пламени сгорает,
Как скоро смерть конец положит ей;
От всех твоих обид она спасает,
Коль с помощью не поспешишь своей.
И если не пошлёшь целенья боли,
От смерти жду конца моей неволи.

CLXXXVII

Ты полагала первое начало
Моим терзаниям, когда, с сынком
Родным явясь в виденье, мне сказала,
Чтоб смело к цели шёл своим путём,
И молвив так, — ты знаешь, — обещала
Невдолге увенчать любовь концом
Благим. Потом я, раненый, покинут
На ложе мукам, что досель не минут.

CLXXXVIII

И вот — твоим я словом обнадёжен,
Всю душу предал ей — любви моей:
Мне твой завет — я верил — непреложен.
И раз её нашёл, увиден ей,
Но вмиг её сомненьем уничтожен:
Дика, жестока, ринулась быстрей
Стрелы прочь от меня — стрелы летучей,
Из лука пущенной рукой могучей.

CLXXXIX

Я не нашёл молений и прельщений,
Чтоб хоть взглянула бы издалека;
Ничто ей, видно, не было презренней,
Чем жизнь моя. Как пёс борзой, легка,
Поняв, что из последних напряжений
Бегу за нею, — вдруг, дерзка, дика,
Вмиг обернулась, на меня взглянула
И крепкою рукой копьё метнула.

СХС