Читаем Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во полностью

Во время, когда священный союз, возможность которого я показал, не раскрывая его средства, осуществится среди европейских наций; со времени, когда Провидение, призванное в европейские правительства, сможет их сделать унитарными из смешанных, каковыми они являлись; во время, когда будет избран Верховный Понтифик и сможет оказывать на все народы свое провиденциальное влияние; в это время претворится в жизнь дело, которое невозможно в нынешнем состоянии вещей или возможно ценою обильных потоков крови и слез; но оно претворится без малейшего потрясения посреди совершенного спокойствия. Европа, долгое время стремящаяся создать лишь одну Империю, ее создаст; и того, кто будет призван господствовать над царями под именем Императора или суверенного Царя, почитаемого Царями наравне с Верховным Понтификом, сама сила вещей приведет к завоеванию Мира. Тогда Гиперборейская раса сможет достичь своих высших предназначений; вся Земля будет представлять то же самое зрелище, которое она уже представляла во времена Рама, с той лишь существенной разницей, что понтификальный и царский престол будет не в Азии, а в Европе. Объединившиеся в одном культе и под властью одних и тех же законов люди познают того же самого БОГА, того же самого Верховного Понтифика и одного того же самого суверенного Царя; они заговорят на одном и том же языке, сделавшись братьями друг другу, и, на протяжении долгих столетий, вплоть до предела, установленного вечной Мудростью, будут обладать настолько высшим блаженством, насколько допустимо их смертным естеством.


КОНЕЦ ВТОРОГО И ПОСЛЕДНЕГО ТОМА

Комментарии

Вторая часть

Книга четвертая

Глава II

(1) Олимпийские игры, установленные в честь Юпитера Олимпийского Ифитом (Iphitus) к 884 году до Рождества Христова, имели целью упрочить в Греции религиозное и политическое единство, которое могло распасться. Исходя из хронологии, эти игры начались только к 776 году до Рождества Христова. Эра Олимпиад датируется победой Корёба (de Coroebe), который был первым внесен в список общественных реестров. Около 664 года до нашей эры на Олимпийских играх появились конские скачки.

(2) Это имя, которое должно писаться, как Кай-ассар (Kai-assar), обозначает верховного Монарха. Этот титул, в качестве Царя царей, взял тогда мидийский Царь. Имя Кир (Cyrus), Кай-Кусру (Kai-Kousrou) имеет приблизительно то же самое значение.

(3) Шир-Шах (Shir-Shah), Храбрый Царь или Царь-Лев.

(4) Заметьте, что имя Пелопов (de Pelops), откуда происходит это слово, означает Черную землю. Так называлась Греция, когда ее занимали Пеласки или Черные народы. Имя Гераклидов, победивших Пелопидов, указывает на Гиперборейцев, звавшихся Герулами (Herules). В остальном, различные имена, которые носили Греки в разные времена, выражали их принадлежность к той или иной секте. Так, имя Эллины (d'Hellenes) нужно понимать, как Лунные, в противоположность к Элисам (Helices) или Илионцам (Iliones), Солнечным; имя Аргивитян (d'Argiens), Белых, противопоставлено Финикийцам (Pheniciens), Красным; имена Дорийцев (de Doriens) и Ахейцев {Acheens), Мужественных или Сильных, противоположны имени Ионийцев и т. д. Что касается имени Греков, которое они с трудом давали себе самим, то оно идет от кельтского Грайа (Graia), журавль, и доказывает, что они принадлежали к группе Салических кельтов, взбунтовавшихся против Рипуарских.

Глава III

(5) Если рассматривать, к примеру, династию Кира, то будет видно, что на протяжении двухсот двадцати восьми лет, то есть, начиная с эпохи, когда Кир овладел персидской короной в 559 году до Рождества Христова и вплоть до смерти Дария, низложенного Александром Македонским в 331 году до нашей эры, трон Персии один за другим занимали четырнадцать царей, почти все убитые или убийцы; получается, что на каждое правление приходилось около шестнадцати лет.

Глава IV

(6) Слово Тарквин (Tarquin) состоит из двух финикийских слов Tor-Kin, означающих того, кто узаконивает владение или завоевание. Что же касается собственных имен, которые несколько из этих Тарквинов кажется носили, то скорее они являются эпитетами, обозначающими их труды. Так, имя Ромула (de Romulus) указывает на основателя Рима, а Квирина (Quirinus) – на гения града, места (genius loci – прим. пер.); Нумы (Numa) – на законодателя, теократа и т. д. Вполне правдоподобно, что последний был великим законодателем у Этрусков, имя которого затем передавалось тем, кто подражал Нуме. Впрочем, известно, что первый историк Рима Фабий Пиктор (Fabius Pictor), писавший лишь со времени Второй Пунической войны, приблизительно пятьсот сорок лет после эпохи, к которой он относит основание этого города, мог обращаться только к весьма ненадежным преданиям.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Норвежский лес
Норвежский лес

…по вечерам я продавал пластинки. А в промежутках рассеянно наблюдал за публикой, проходившей перед витриной. Семьи, парочки, пьяные, якудзы, оживленные девицы в мини-юбках, парни с битницкими бородками, хостессы из баров и другие непонятные люди. Стоило поставить рок, как у магазина собрались хиппи и бездельники – некоторые пританцовывали, кто-то нюхал растворитель, кто-то просто сидел на асфальте. Я вообще перестал понимать, что к чему. «Что же это такое? – думал я. – Что все они хотят сказать?»…Роман классика современной японской литературы Харуки Мураками «Норвежский лес», принесший автору поистине всемирную известность.

Ларс Миттинг , Харуки Мураками

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора
История Франции. С древнейших времен до Версальского договора

Уильям Стирнс Дэвис, профессор истории Университета штата Миннесота, рассказывает в своей книге о самых главных событиях двухтысячелетней истории Франции, начиная с древних галлов и заканчивая подписанием Версальского договора в 1919 г. Благодаря своей сжатости и насыщенности информацией этот обзор многих веков жизни страны становится увлекательным экскурсом во времена антики и Средневековья, царствования Генриха IV и Людовика XIII, правления кардинала Ришелье и Людовика XIV с идеями просвещения и величайшими писателями и учеными тогдашней Франции. Революция конца XVIII в., провозглашение республики, империя Наполеона, Реставрация Бурбонов, монархия Луи-Филиппа, Вторая империя Наполеона III, снова республика и Первая мировая война… Автору не всегда удается сохранить то беспристрастие, которого обычно требуют от историка, но это лишь добавляет книге интереса, привлекая читателей, изучающих или увлекающихся историей Франции и Западной Европы в целом.

Уильям Стирнс Дэвис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
История целибата
История целибата

Флоренс Найтингейл не вышла замуж. Леонардо да Винчи не женился. Монахи дают обет безбрачия. Заключенные вынуждены соблюдать целибат. История повествует о многих из тех, кто давал обет целомудрия, а в современном обществе интерес к воздержанию от половой жизни возрождается. Но что заставляло – и продолжает заставлять – этих людей отказываться от сексуальных отношений, того аспекта нашего бытия, который влечет, чарует, тревожит и восхищает большинство остальных? В этой эпатажной и яркой монографии о целибате – как в исторической ретроспективе, так и в современном мире – Элизабет Эбботт убедительно опровергает широко бытующий взгляд на целибат как на распространенное преимущественно в среде духовенства явление, имеющее слабое отношение к тем, кто живет в миру. Она пишет, что целибат – это неподвластное времени и повсеместно распространенное явление, красной нитью пронизывающее историю, культуру и религию. Выбранная в силу самых разных причин по собственному желанию или по принуждению практика целибата полна впечатляющих и удивительных озарений и откровений, связанных с сексуальными желаниями и побуждениями.Элизабет Эбботт – писательница, историк, старший научный сотрудник Тринити-колледжа, Университета Торонто, защитила докторскую диссертацию в университете МакГилл в Монреале по истории XIX века, автор несколько книг, в том числе «История куртизанок», «История целибата», «История брака» и другие. Ее книги переведены на шестнадцать языков мира.

Элизабет Эбботт

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Педагогика / Образование и наука