Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во

(40) Этот узурпатор звался Ортогрул-бегом (Ortogrul-beg). Происходящий от него род Османов (Ottoman) отсчитывает свою власть от этого события, случившегося в 1050 году нашей эры.

Глава XI

(41) Она включала Италию до Калабрии, Испанию до Эбра, все гальские провинции, Истрию, Далмацию, Венгрию, Трансильванию, Молдавию, Польшу до Вислы и всю Германию.

(42) В 1206 году.

(43) Более шестидесяти тысяч людей было истреблено при одном взятии города Безье. Перед тем, как пойти на штурм, Крестоносцы спросили у легатов, как, после их вступления в город, они смогут отличить католиков от еретиков: «Убивайте их всех, – ответил Изарн, – Бог узнает своих». Следствием этого чудовищного Крестового похода, сокрушившего надежду Франции и отсрочившего ее предназначения на несколько столетий, было установление Трибунала Инквизиции, ужаса человечества и стыда христианского культа.

(44) Людовика Святого смерть настигла в Тунисе 25 августа 1270 года.

Книга пятая

Глава II

(45) Обычные для готских наций судебные поединки восходили к глубокой древности. Они были в ходу у первоначальных Кельтов, наравне с другими испытаниями, называемыми судилищем Бога. У всех наций Земли обнаруживаются следы этой Кельтской юриспруденции, позволявшей обвиняемым доказывать свою невиновность, подвергаясь определенным испытаниям, называемым Ордалиями (Ordalies). Они могли заключаться в том, чтобы ухватить металлическую кувалду, докрасна раскаленную на огне, погрузить руку в кипящие воду или масло и не обжечься, выпить отравленный напиток, не испытав никакого смертельного симптома, и т. д. Эти своеобразные распространенные по всей земле обычаи дают новое доказательство изложенному мной относительно господства, которым обладали Кельты в предшествовавшие времена, благодаря завоеваниям Рама и установлению Вселенской империи. Готские нации, возобновив эти обычаи, добавили в них оттенок присущего Готам варварства.

Когда, после готских завоеваний, феодальное правление было прочно установлено, а сильные вассалы, удостоверившись в наследственной собственности на свои земли и свои достояния, присвоили еще власть вершить правосудие, право чеканить монеты и привилегию объявлять от своего собственного имени войну своим личным врагам, – все эти вещи, доставшиеся от самых могущественных Властителей мелким Баронам, толкнули всякую европейскую державу к постоянным внутренним разорениям, сделав ее ареной, на которой тысяча мелких правителей терзали друг друга. Король, облеченный тщеславным титулом, оставался без власти; народ, игрушка страстей, соперничества и вражды своих господ, оказался в печальной забитости. Не было ни одной Баронии, не ставшей предметом внутреннего раздора, запаленного честолюбием или чувством отмщения. Короли тщетно пытались воспротивиться этому кровожадному обычаю. Один Карл Великий был в силах приостановить нестроения, но его слабые наследники, неспособные удержать его учреждений, позволили опустошительному потоку возобновить свой бег. Зло настолько хозяйничало и опасность стала столь серьезной, что Провидение было обязано вмешаться, возвысив свой голос. Около 1032 года Епископ провинции Аквитания огласил, что ему явился ангел, приказав объявить всем людям, чтобы они прекратили междоусобные войны, помирившись одни с другими: такова была Воля Господня. Весть достигла своей цели. Перемирие длилось семь лет. Было решено, что никто не мог напасть, обеспокоив своего врага, в течение времени, когда отмечались главные церковные праздники, и даже с вечера в четверг каждой недели и вплоть до понедельника следующей недели. Это правило, поначалу являвшееся личным соглашением с королевством, стало всеобщим законом во всем христианском мире. Оно было утверждено Папой, ратифицировано несколькими Соборами и называлось – Мир Господень (La Paix de Dieu). Продиктованный небесами мир был бы еще не вполне достаточным для удержания духа от насилия, возбуждавшегося этими несчастливыми столетиями, если бы Крестовые походы, дав новое направление идеям, не обеспечили самодержцев средствами для его соблюдения.

(46) Между этими последними отмечался Беренгарий (Berenger), отрицавший реальное присутствие и видевший в преломлении хлебов во время Евхаристии то же, что видел Лютер три века спустя.

(Здесь речь ведется о том, кто не признавал кафолического догмата о Пресуществлении (Transsubstantiatio – лат.) в Евхаристии, то есть реального присутствия в ней Тела и Крови Господних, и, как позднее протестанты, видел в Евхаристическом таинстве только символическое значение – прим. пер.).