Философическая история Человеческого рода или Человека, рассмотренная в социальном состоянии в своих политических и религиозных взаимоотношениях, во

(47) Невежество было столь глубоким в девятом веке, что даже умение писать обратилось в крайнюю редкость. На основании бенефиция духовенства не вешали вора, который умел читать. В этом смысле церковнослужители не являлись более образованными, чем самые простые из мирян. Деяния Соборов показывают, что некоторые из них, облеченные саном, не могли поставить свою подпись. Наше слово signature (фр. подпись, подписание – прим. пер.) и наш глагол signer (фр. подписывать – прим. пер.) есть доказательство этого состояния варварства; они указывают на определенный вид знака, который каждый ставил, вместо своего имени. Обыкновенно был знак креста. Альфреда Великого удручало то, что в его время и в его государстве не было даже одного священнослужителя, понимавшего литургию.

При таком невежестве даже наиболее простые элементы письма соединяли в себе все искусства. Больше не ведали ни о каком из жизненных удобств. Римская роскошь исчезла, уступив место грубому, но необходимому. В монастырях едва сохранились некоторые слабые следы прежних событий. Народные массы не знали ничего вне текущего момента. Человеческий дух ослабевал без культуры, без соревнования, без воспоминаний, без упований.

(48) К 1230 году. В эту эпоху десять тысяч человек возвысили свой голос, чтобы решить беспокоивший Парижский университет вопрос о введении чрезмерного количества новых студенческих мест, пускай по нему были вправе голосовать только люди, имеющие ученую степень. В 1262 году насчитывалось уже десять тысяч студентов в Болонском университете, а некоторое время спустя, тридцать тысяч – в Оксфордском.

Глава III

(49) Основанное в эту эпоху и принятое по всему христианскому миру рыцарство процвело, главным образом, в Испании. Именно оттуда произошли, собственно говоря, странствующие рыцари. Самым знаменитым среди них был дон Родригес, прозванный Сидом (Cid) или скорее Сидом (Sid) самими Сарацинами, изумлявшимися его доблести. Он обладал выдающейся фортуной. Мало, кто из королей был столь же могучим и столь же почитаемыми, как он. Его подвиги и его женитьба на Химене (Ximene), отца которой он убил, стали темой многих романсов, до сих пор исполняемых Испанцами.

(50) Именно устами этого Юстизы (Justiza) (Великого Поборника Истины) арагонские бароны произносили своим королям в день их коронования эти часто цитируемые слова: «Мы, которые столь почитаем вас, и которые все вместе сильнее, чем вы; мы обещаем подчиняться вашему правлению, если вы сохраните наши права и наши привилегии; в противном случае – нет».

(51) Это происходило часто и, в основном, в течение тринадцатого и четырнадцатого веков при правлении Альфонса III и Петра IV.

Глава IV

(52) В эту несчастливую эпоху никакой безопасности не было. Повсюду царили бандитизм и смятение. На сей счет Англия не отличалась от Франции, а Германия являлась еще более опустошенной неурядицами. Идеи истины и добра были в ней так искажены, что еще в начале тринадцатого столетия некоторые германские Маркграфы пользовались правом требовать выкуп с путешественников, проходивших по их территориям, и правом подделывать монеты. Много раз с трудом император Фридрих III пытался их призвать к благоразумию на сей счет, пока не заставил их на сейме в Эгре (diete d'Egra) под присягой отказаться от подобных прав.

(53) Альфред, удачливый воин и ловкий политик, победил своих внешних и внутренних врагов; своим народам он дал свод законов, куда впервые ввел установление Суда присяжных. Он покровительствовал торговле, построив много крупных судов. Подтверждается даже, что он заложил фундамент Оксфордского университета, трудясь изо всех своих сил для расцвета наук и искусств в своих землях. Он был сам литератором, и кое-что сохранилось из его сочинений. Альфред умер в 900 году, правив приблизительно тридцать лет.

(54) В 912 и в 987 гг.

(55) Смотрите у Маккиавели историю Кастракани, тирана Люкки (de Lucques) и Пистойи (de Pistole). Взгляните на то, что говорит Цезарь Борджиа. Из подобных замыслов, удачных или жалких, складывается вся история Италии.

(56) Этим городам во время Крестовых походов предоставился случай усилить свою власть и увеличить свое богатство, снабдив транпортными средствами Крестоносцев, обеспечив им рынки боеприпасов и продовольствия. Города установили свою независимость на законных основаниях, заставивших императоров утвердить их привилегии. Император Фридрих Барбаросса тщетно желал восстановить над ними имперскую юрисдикцию; он не смог пойти до конца и подписал в Констанце в 1183 году мирный договор, где все их права оставались прежними.

(57) Новое слово для выражения новой идеи. Оно происходит от греческого ер7юро<;, торговец, и кратцс;, сила.