Читаем Философия освобождения полностью

Ничто не может быть более ложным, чем утверждение, что Христос не требовал полной и абсолютной отрешенности человека от мира. Евангелия не оставляют сомнений в его требовании. Сначала я приведу косвенные доказательства этого на примере проповедуемых добродетелей.

Вы слышали, что сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя, и ненавидь врага твоего».

А Я говорю вам: любите врагов ваших, благотворите ненавидящим вас, молитесь за обижающих вас и гонящих вас.

(Евангелие от Матфея. 5, 43—44.)

Может ли Он любить Своего врага, в котором еще сильна воля к жизни? Тогда:

Слово не для всех, но для тех, кому оно дано.

Ибо есть некоторые, которые отсечены от чрева матери своей, и есть некоторые, которые отсечены от людей, и есть некоторые, которые отсекли себя ради Царства Небесного. Кто может постигнуть его, пусть постигнет его.

(Евангелие от Матфея. 19, 11—12.)

Может ли он осуществить добродетель непорочности, которая хоть одной тонкой нитью все еще связывает его с миром?

Прямое доказательство следует из следующих отрывков:

Так и любой из вас, кто не отречется от всего, что имеет, не может быть моим учеником.

(Евангелие от Луки. 14, 33.)

Если хочешь быть совершенным, пойди, продай, что имеешь, и раздай нищим, и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мною.

(Евангелие от Матфея. 19, 21.)

Легче верблюду канату пройти через игольное ушко, чем богатому войти в Царство Божье.

Свт. Иоанн Златоуст. 19, 24.)

В этих отрывках первое, чего требует человек, – это отрешение от всех внешних вещей, которые так сильно привязывают его к миру. Ученики Христа наиболее наивно и красноречиво выразили серьезность этого требования, когда в ужасе спросили Учителя о последнем слове:

Да, кто может быть благословен?

Но Христос требует гораздо, гораздо большего.

И другой сказал: Господи, я пойду за Тобою, но прежде даруй мне расстаться с теми, которые в доме моем.

И сказал ему Иисус: кто приложит руку свою к плугу и оглянется назад, тот не послан в Царствие Божие.

(Евангелие от Луки. 9, 61—62.)

Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего, и матери, и жены, и детей, и братьев, и сестер, и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником.

(Свт. Иоанн Златоуст. 14, 26.)

Кто любит свою жизнь, тот потеряет ее, а кто ненавидит свою жизнь в этом мире, тот получит ее для жизни вечной.

(Евангелие от Иоана. 12, 24—25.)

И здесь Христос также требует: во-первых, разрыва всех сердечных уз; во-вторых, от человека, который теперь совершенно один, совершенно свободен и одинок, ненависти к самому себе, к своей собственной жизни.

Тот, кто хочет быть настоящим христианином, не должен и не может идти на компромисс с жизнью. Либо – либо: tertium non datur (третьего не дано).

Наградой за полную отставку было Царство Небесное, то есть мир в сердце.

Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим.

(Евангелие от Матфея, 11, 29.)

Царство Небесное – это мир в душе, а отнюдь не что-то вне мира, например, город мира, новый Иерусалим.

Ибо вот, Царство Божие внутрь вас есть.

(Евангелие от Луки. 17, 21.)

Истинный последователь Христа проходит через смерть в рай, то есть в абсолютное небытие: он свободен от самого себя, полностью искуплен.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука