Философия освобождения

Она направила его взгляд от быстротечной жизни в этом мире к жизни вечной и четко и определенно установила цену, за которую ее можно получить: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя; но если хочешь непременно получить нетленный венец жизни, никогда не прикасайся к женщине». Желание Царства Небесного должно было быть еще сильнее в груди тех, кто томился в цепях, поскольку не было никакой перспективы, что личная, гражданская и политическая свобода всех когда-либо станет истиной в результате внутренних потрясений. Но почему это вообще должно стать истиной? Как скоро закончится короткая жизнь, и тогда свобода будет обеспечена навсегда!

Затем новая доктрина особенно захватила женщин. Характер женщины гораздо мягче, чем у мужчины, из-за постоянного угнетения на протяжении тысячелетий, а также отчасти из-за карликовости цивилизации. Женщина предпочтительно милосердна. Религия любви должна была оказывать наибольшее влияние на предрасположенные умы женщин, которые входили в ее круг. женщин, вошедших в его круг. Они стали главными распространителями христианства. Их пример, их образ жизни имели заразительный эффект. И как новое поколение должно было показать благородство своей души. Я помню только Макрину и Эммелию, бабушку и мать Василия, Нонну, мать Григория Назианзского, Антузу, мать Златоуста, Монику, мать Августина, и восклицание эллина Либания: «Какие женщины у христиан!

Наконец, она захватила образованных людей, которые ощущали ужасную пустоту внутри себя и, должно быть, были невыразимо несчастны. Чтобы полностью не погрузиться в грязь, а также потому, что дух, как и тело, требует питания, они бросались в объятия самых грубых суеверий, давали волю своему воображению и искали фантомы в великом страхе и трепете.

Христианство дало им определенную цель и, следовательно, определенное направление. Вместо бесконечного развития Гераклита и бесконечных странствий Платона, в созерцании которых человек изнемогает, как странник в пустыне, страдающий от самой жгучей жажды, он поставил заключение: волнующий сердце покой в Царстве Божьем. Невежественный, грубый человек, как засохший лист на осеннем ветру, всегда движется вперед и редко осознает свои мучения. Но в том, кто был вырван из невзгод и осознал и болезненно ощутил беспокойство, которое по сути своей связано с жизнью, в нем пробуждается и становится все более сильным стремление к отдыху, к бегству от плоской, отвратительной суеты мира. Но философия Греции не могла утолить эту жажду. Она бросала томящегося человека, который искал в ней утешения, обратно в испытание целого, перед которым она не могла поставить цель. С другой стороны, христианство давало усталому страннику место отдыха, полное блаженства. Кто не принял с радостью непонятные догмы?

Но она доказала, что является великой силой, способной сделать людей по-настоящему счастливыми. В лучшие времена Греции и Рима было возможно только одно нравственное зажигание воли через знание – любовь к своей стране. Тот, кто научился распознавать и ценить блага, которые предлагало ему государство, должен был воспылать, а преданность государству принесло ему огромное удовлетворение. Не было другого, более высокого мотива, чем благосостояние государства, который мог бы завладеть волей. Однако теперь вера в блаженную вечную жизнь овладела умами, осветила и очистила их, заставила совершать дела чистой человеческой любви и сделала их блаженными уже в этой жизни.

23.

Процесс умирания римлян затем был ускорен новым платонизмом. Она восходит к брахманической мудрости. Он учил, вполне по-индийски, о первозданном единстве, эманацией которого является мир, но загрязненный материей. Для того чтобы душа человека освободилась от чувственных примесей, недостаточно практиковать четыре платоновские добродетели, но чувственность должна быть убита аскетизмом. Очищенная таким образом душа не возвращается в мир, как это делал Платон, а погружается в чистую часть божественности и теряет себя в бессознательной потенциальности. Новый платонизм, имеющий определенное сходство с христианской доктриной, является завершением философии античности и, в сравнении с системами Платона и Гераклита, огромным прогрессом. Закон духовного оплодотворения никогда не был столь значительным и судьбоносным, как в первые века после Христа.

Новый платонизм овладел теми образованными людьми, которые ставили философию выше религии, и ускорил их гибель. Позже она повлияла на Отцов Церкви и через них на догматическое формирование учения о Христе. Истина необычайно проста. Его можно выразить несколькими словами: «Оставайся целомудренным, и ты обретешь величайшее счастье на земле и спасение после смерти». Но как трудно ей дается победа! Как часто ей приходилось менять облик, как часто ей приходилось маскироваться, чтобы закрепиться в этом мире.

24.