Читаем Философия освобождения полностью

Таким образом, власть короля была парализована. Он мог способствовать благополучию государства практически только тогда, когда это совпадало с частными интересами лордов.

Таким образом, феодальное государство было питательной средой для самой неумеренной раздробленности. В нем мощно проявился закон образования части, который здесь лучше всего назвать законом партикуляризма. Каждый отделил себя со своим придатком и сформировал свою личность в одностороннем порядке. Возникло множество подлинно вызывающих характеров, которые были защищены от гниения, потому что не было богатства, а высокое трение в такой ситуации вещей поддерживало силы в постоянном напряжении и защищало их от ослабления. Угловатые, косоглазые, железные люди, которые скорее сломаются, чем уступят своему упрямству! Но они не были забыты цивилизацией! Это заставило их отойти в сторону и обособиться, чтобы причинить большие страдания себе и другим. Затем наступил прилив, который подхватил их в поток развития, расплавил и заставил образовать новые кристаллы более мягкой природы.

28.

Если мы теперь вступим в экономическую сферу Средневековья, мы должны сначала взглянуть на труд в античности.

Экономический характер древнего мира – это рабство. Правящие классы священников и дворян, первые из которых владели тайной наукой, а вторые – мечом, заставляли низшие классы работать на них и богатели. В то время как народ голодал, потому что ему выделялось лишь столько, сколько было необходимо для продолжения изнурительной жизни, правители наслаждались изобилием. Основное внимание в экономике уделялось сельскому хозяйству, в котором было занято большинство рабов. Остальное использовалось для производства необходимых предметов, таких как одежда, оружие, инструменты и т. д. Излишки этих предметов использовались для заработка. Излишки такой продукции древние мастера обменивали через купцов на предметы роскоши других стран.

Экономическая ситуация в Средние века была похожей. Хотя рабство было отменено христианством, его заменили крепостное право и кабала. Более свободные крестьяне должны были оказывать господину натуральные услуги и передавать ему часть своего урожая, скота и т. д.

Рабочие, если они не находились на службе у феодалов, не могли избежать господствующего духа времени и объединялись в строго закрытые гильдии. Для каждого места были определены профессии и количество мастеров по каждой профессии; кроме того, было точно определено, как можно стать мастером, сколько подмастерьев он мог держать, что ему разрешалось производить.

29.

В духовной сфере правила церковь.

Её позиции по отношению к энергичным смешанным народам и чистым германским народам выглядели следующим образом, последним пришлось вести осколки умирающей нации вниз по склону, гасить и смягчать их жизненную силу.

Изначально её эффективность была чрезвычайно благоприятной. В основном, она никогда не изменяла учению своего возвышенного основателя, но, как и он, она обращалась непосредственно к человеку, важность которого она никогда не упускала из виду. Каждому она проповедовала истину спасения, каждому путь к ней был всегда свободен, каждому она отдавала то, что имела, каждого сопровождала от колыбели до могилы. Она перенесла в сырых людей конфликт между природным эгоизмом и ясными заповедями Бога, дала им более жесткую совесть, а вместе с ней и страх перед совестью, страх и ужас – лучшие средства укрощения дикой крови. Но на истертую землю она бросила полными руками истину о том, что

жизнь ничего не стоит, и семя надежды, любви и веры в вечное блаженство.

Она обратила свой взор к нетленному благу и указала творению верный путь к миру с его Создателем. Руководствуясь истинно христианским духом, она запретила своим священникам жениться, и в столь же истинно христианском духе она выступала за основание монастырей, которые были необходимостью и долгое время оставались чистыми. Сущность, которая выражала себя в монастырях, была, есть и будет присутствовать всегда. Великая община, невидимый орден отказников, расширяется с каждым днем.

Поскольку Церкви нечего было бояться науки, в те времена она заслужила заслугу в том, что сохранила как можно больше античной литературы. Она хранила сокровища в монастырях, где их переписывали и таким образом сохраняли для людей. Она соединила школы с монастырями, где наука, пусть даже в виде маленького огонька, могла дождаться лучших времен. Священники были убеждены в высокой истинности религии и ее непобедимой силе.

Это сделало их терпимыми. Они продолжили усилия Отцов Церкви по развитию эллинской науки. Позже и мнение о том, что то, чего нет в Библии, ложно и опасно, взяло верх.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука