Читаем Философия освобождения полностью

Теперь, поскольку мы связываем с сознанием то, на что не способны органы чувств и воображение, все представления являются нашими представлениями. Я думаю» сопровождает все наши концепции, как бы привязывая к каждой из них нить, которая затем сходится в одной точке. Этот центр сознания – самосознание, которое Кант называет чистой, изначальной апперцепцией, а также изначальным синтетическим единством апперцепции. Если бы это объединение всех концепций не происходило в самосознании.

У меня было бы столько же разных «я», сколько у меня идей, о которых я знаю.

(Kk. 130.)

Поэтому интеллект сначала сопровождает сознанием синтез воображения, посредством которого частичные идеи объединяются в целые объекты, а затем приносит с собой.

Множественность данных идей при единстве апперцепции, принцип которой является высшим во всем человеческом познании.

Лучше всего пересказать то, что было сказано до сих пор, словами Канта:

Существуют три первоисточника (способности души), которые содержат условия возможности всякого опыта и сами не могут быть выведены из каких-либо других способностей ума, а именно:

Чувство, воображение и апперцепция. На этом основано:

– синопсис многообразия априори через ощущение;

– синтез этого многообразия посредством воображения;

– единство этого синтеза через первоначальную апперцепцию.

(Kk. I. 125.)

А теперь давайте перейдем к категориям или чистым концепциям понимания.

Объяснение понимания, как способности к концепциям, представлено нам. Теперь категории – это понятия, изначально порожденные в понимании, понятия априорные, лежащие в нашем понимании до всякого опыта, как зародыши, которые, с одной стороны, являются условиями возможности познания и опыта (как время и пространство являются условиями возможности восприятия), а с другой стороны, получают смысл и содержание только через материал, который им представляет чувственность.

Кант установил 12 чистых категорий рассудка :

Количество. Качество. Отношение. Модальность.

       единство, реальность, присущность, существование возможность, невозможность, множество, отрицание причинность и зависимость, субстанция – акциденция, цельность ограничение, взаимодействие, необходимость – случайность.

Он обосновывает свою позицию словами:

Та же функция, которая придает единство различным идеям в суждении, придает единство и простому синтезу различных идей в представлении, которое, вообще говоря, называется чистым понятием понимания.

(Kk. 110.)

Мы видели выше, что интеллект постоянно сопровождает синтез воображения с сознанием и соотносит частичные идеи, связанные с объектами, с первоначальной апперцепцией. В той мере, в какой она выполняет эту деятельность, она называется силой суждения. Она дает чистым понятиям понимания необходимое содержание из впечатлений чувственности, направляя синтез воображения и подводя то, что связано, под категории.

Отсюда будет приятно оглянуться назад, каким бы коротким ни был пройденный нами путь.

Вначале мы имеем «шквал видимостей», отдельных частичных идей, которые чувственность представляет нам с помощью своей формы, пространства. Под руководством интеллекта, который здесь называется силой суждения, в действие вступает сила воображения, чья функция заключается в соединении многообразного. Однако без определенных правил воображение будет комбинировать то, что ему представляется в данный момент: Как, принадлежащие друг другу, так и непохожие. Сила суждения имеет эти правила в категориях, и таким образом возникают сначала целые идеи, которые стоят под определенными категориями.

Здесь, однако, процесс вынесения приговора еще не закончен. Объекты, подведенные под определенные категории, если они не могут быть связаны друг с другом. Элементарная мощность Она связывает объекты друг с другом и подводит эти связи под определенные категории (отношения).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука