Читаем Философия освобождения полностью

Если я отниму мыслящий субъект, то весь телесный мир должен пасть, как то, что есть ничто, как видимость в чувственности нашего субъекта и своего рода представления о нем.

А Шопенгауэр сказал:

Нет объекта без субъекта.

Оба объяснения основаны на чистых априорных представлениях, пространстве и времени, и являются правильными выводами из ложных предпосылок. Если я убираю мыслящего субъекта, я прекрасно знаю, что отдельные силы, заложенные в реальном развитии, остаются, но они утратили материальность: «тело-мир должно пасть», «больше нет объекта».


Итак, у нас есть:

на субъективной стороне и на реальной стороне

– априорные формы и функции:

закон причинности, точечное пространство, материя,

синтез,

настоящее. действенность вообще, сфера действенности, сила, индивидуальность, точка движения.

– идеальные взаимосвязи:

общая причинность, единство

вещество, время, математическое пространство, влияние одной вещи самой по себе на другую. с другой стороны, динамическая согласованность вселенной, коллективное единство мира, реальная последовательность, абсолютное небытие.

Давайте теперь вкратце представим, что описательный мир снова возникает, согласно моей теории познания (дальнейшее развитие теории Канта-Шопенгауэра).

– В органах чувств происходит изменение.

– Разум, функция которого

это закон причинности, формами которого являются пространство и материя.

Пространство и материю, ищет причину изменения, конструирует ее пространственно (устанавливает пределы эффективности по длине, ширине, глубине) и делает ее материальной (объективирует специфическую природу силы).

– Идеи, полученные таким образом, являются частичными идеями. Интеллект представляет их для Причина, функцией которой является синтез и чья форма это настоящее. Разум объединяет их в целые объекты с помощью способности суждения.

Власть суждения, функция которой состоит в том, чтобы судить о том, что принадлежит друг другу, и и воображение, функция которого – удерживать то, что связано.

До сих пор мы имеем отдельные, полностью законченные объекты, расположенные рядом и друг за другом, без динамической связи и стоящие в точке присутствия. Все упомянутые формы

и функции обладают априорностью, то есть они являются врожденными для нас, заложены в нас до всякого опыта.

Теперь разум приступает к установлению связей и отношений на основе этих априорных функций и форм. Он соединяет:

– Точки времени, через которые прошла прогрессирующая точка настоящего и через которые еще предстоит пройти, что должно быть представлено в образе линии неопределенной длины. С течением времени мы узнаем:

– изменения места, которые не воспринимаются;

– развитие (внутреннее движение) вещей. Причина связана:

– на основе точечного пространства, пустых пространств любого размера в математическое пространство. Это основа математики, которая, по сути, расширяет наши знания.

Он соединяет:

– на основе закона причинности

– изменение предмета с вещью в себе, которая его вызвала;

– каждое изменение любой вещи в мире с той вещью в себе, которая его вызывает: общая причинность;

– все вещи между собой, признавая, что каждая вещь действует на все другие, а все вещи действуют на каждую: Сообщество.

Наконец, разум соединяется:

– все различные способы действия вещей, объективированные материей в единую субстанцию, с помощью которой субъект объективирует все такие впечатления чувств, которые интеллект не может сформировать.

Все эти связи возникают апостериорно. Они являются формальной сетью, в которой висит субъект, и с их помощью мы заклинаем: действенность, реальную связь и реальное развитие всех индивидуальных сил. Поэтому эмпирическое родство всех вещей не является, как хотел бы сказать Кант, следствием трансцендентального родства, но оба они идут бок о бок.

Именно отсюда трансцендентальная эстетика и трансцендентальная аналитика Канта предстают во всей своей величественной значимости. В них он, с необычайной проницательностью, проделывает опись всего нашего имущества с помощью чистого разума.

Он ошибся лишь в определении истинной природы пространства, времени и категорий, а также в том, что сопоставил ничто реальное с отдельными субъективными фрагментами.

Если мы разделим идеальные связи в соответствии с таблицей категорий, то к ним относятся следующие:

Количество, качество, отношения, временная субстанция, общая причинность, математическое пространство.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука