Философия освобождения

Как правило, знание всегда остается подчинено служению воли, поскольку оно возникло для этого служения, поскольку оно возникло из воли, как голова из туловища. В случае с животными это

рабство познания никогда не может быть отменено.

(ib. 209.)

С другой стороны (я все еще полностью в русле мысли Шопенгауэра), такая приостановка может произойти в человеке, если он оставит привычный взгляд на отдельные вещи и поднимет интеллект до распознавания идей, которые проявляются в отдельных вещах.

Он посвящает всю силу своего ума созерцанию, полностью погружается в него и позволяет всему своему сознанию заполниться спокойным созерцанием настоящего природного объекта, будь то пейзаж, скала, здание или что бы то ни было; полностью теряя себя в этом объекте, то есть забывая свою личность, свою волю, и оставаясь только как чистый субъект, как ясное зеркало объекта. т.е. забывает свою индивидуальность, свою волю, и остается только как чистый субъект, как ясное зеркало объекта; тогда то, что таким образом воспринимается, уже не есть индивидуальная вещь как таковая; но это идея, вечная форма, непосредственная объективность воли на этом уровне: и как раз через это, в то же самое время, то, что воспринимается в этом восприятии, уже не есть индивидуальность: ибо индивидуальность уже не есть индивидуальность.

Ведь в такой концепции индивид просто потерял себя: но он чистый, безвольный, безболезненный, вневременной субъект познания.

(Мир как воля и представление. I. 210.)

Отсюда ясно, что в эстетическом созерцании воля полностью исключена из сознания, а интеллект полностью оторвался от воли, чтобы вести самостоятельную жизнь. Шопенгауэр выражает эту взаимосвязь еще более резко в предложении:

Идея, которая является единственной формой объекта и субъекта, уравновешена сама по себе, и как объект есть не что иное, как идея субъекта, так и субъект, будучи полностью поглощен объектом, сам стал этим объектом, так что все сознание есть не что иное, как его яснейший образ.

С точки зрения моей философии, я должен отвергнуть описанный процесс и могу признать правильным только исходный пункт, который Кант уже выбрал:

Вкус – это оценка объекта или способа его представления по симпатии или антипатии, без всякого интереса.

(Критика способности суждения 52.)

Условием возможности эстетической концепции вообще является то, что воля познающего субъекта не находится в заинтересованном отношении к объекту, т.е. не имеет к нему абсолютно никакого интереса, не желает его и не боится. С другой стороны, не обязательно, чтобы объект выходил из других отношений. Я придерживаюсь первого объяснения Шопенгауэра, приведенного выше, которое полностью отменяет второе, а именно, что идея, как результат суммы всех отношений, является фактическим характером вещи. В его отношениях сущность вещи в себе раскрывается наиболее ярко. Характер тигра, например, действительно выражен в его покоящейся форме, но только частично. Я узнаю его гораздо лучше, когда вижу животное в состоянии возбуждения, особенно в борьбе с другими животными, короче говоря, в его отношениях с другими вещами.