Философия освобождения

На низших уровнях животного царства смерть очень часто следует сразу после спаривания, что прекрасно раскрывает истинные отношения между родителями и детьми. У высших животных, и особенно у человека, эта связь более неясна, поскольку родители обычно живут дальше. Однако это снова становится ясно, если учесть, что 1) ребенок может появиться на свет только из яйцеклетки, которая является квинтэссенцией женской воли; 2) что эта яйцеклетка – ничто, если она не оплодотворена семенем, которое является квинтэссенцией мужской воли. Оплодотворение в целом дает зародышу, дремлющему в яйце, его истинное существование; энергия оплодотворения дает зародышу essentia, определенные качества воли, в соответствии с вышеуказанным правилом.

В Ведах умирающий человек отдает свои чувства и все свои способности по отдельности своему сыну, в котором они должны жить дальше. Истина заключается в том, что н дал их ему в момент зачатия. Жизнь человека, который больше не может породить ребенка, как говорят индейцы, это движение колеса, которое еще некоторое время вращается после того, как движущая сила покинула его.

Из этого следует, что центр тяжести человеческой жизни лежит в половом инстинкте.

Только он обеспечивает существование человека, которого он хочет прежде всего.

Если он не может этого получить, он почти всегда смиряется и довольствуется жизнью в той или иной форме. Таким образом, каждый день мы видим десятки людей, живущих в условиях, которые никак не соответствуют их характеру; но они хотят, с ненасытным желанием, прежде всего, существования, жизни, жизни, существования, и при этом они беспрестанно надеются, что эта жизнь однажды будет дана им в форме, которая им подходит, через борьбу или удачу.

По этой причине ни один человек не уделяет больше внимания одному делу, чем деторождению, и ни для выполнения какого другого дела он не концентрирует и не сосредотачивает интенсивность своей воли таким поразительным образом, как в акте деторождения. Как будто его энергия утроилась или даже увеличилась в десять раз. Неудивительно! В конце концов, речь идет о продолжении его бытия, на время, на время жизни следующего поколения, но через это на неопределенно долгое время. Поскольку выражение силы в сексуальной любви настолько мощное, считалось, что в деторождении активен не отдельный человек, а весь вид. Сила последнего как бы временно овладевает личностью, наполняет ее буйными чувствами и почти разрывает слабый сосуд. Но это не так. Чудес не бывает! Просто посмотрите на человека, находящегося в состоянии наивысшего гнева. Его сила увеличивается в десять раз. Он поднимает грузы, которые не может сдвинуть в спокойном состоянии. Может быть, дух рода также сошел на него чудесным образом в его гневе? Д-р Шрадер, директор Н. Ö. Landesirrenanstalt, недавно провел в Вене выставку таких предметов, над которыми его бедные душевнобольные пациенты работали в приступах безумия. Можно было увидеть железные прутья толщиной в дюйм, которые были криво согнуты, дверные петли и зажимы, вырванные из стен, металлическую посуду и сосуды, которые были надкушены и расплющены, и, среди прочего, чашку из бессемеровской стали, разорванную на шесть частей. Возможно, это был дух вида, который действовал в таком неистовстве, или даже единая безраздельная воля, которая производила здесь свою «бесконечную» силу? К сожалению, это слово слишком верно:

Человек не понимает язык природы, потому что он слишком прост.

Спаривание – единственное средство поддержания жизни. Гениталии являются центром объективированного полового влечения.

(Мир как воля и представление. I. 390.)

Сексуальный инстинкт является ядром воли к жизни и, таким образом, сосредоточением всей воли.

(ib. II. 586.)

Половой инстинкт – это наиболее совершенное выражение воли к жизни, ее наиболее четко выраженный тип.

(ib. 587.)

Если бы воля к жизни представляла себя только как инстинкт самосохранения, то это было бы лишь утверждением индивидуального облика на время его естественной продолжительности. – С другой стороны, поскольку воля хочет жизни par excellence и навсегда, она проявляет себя одновременно с половым инстинктом, который нацелен на бесконечную череду поколений.

(Мир как воля и представление. II. 649.)