Философия освобождения

Если государство в совершенстве выполнит свою задачу, то, поскольку оно знает, как с помощью объединенных в нем человеческих сил сделать остальную природу все более и более пригодной для себя, в конце концов может возникнуть нечто, приближающееся к стране молока и меда, благодаря искоренению всех видов зла. Но отчасти он еще очень далек от этой цели; отчасти бесчисленные пороки, совершенно необходимые для жизни, среди которых, даже если бы все они были устранены, скука, наконец, сразу же заняла бы все место, оставленное другими, все еще держали бы его в страданиях; Отчасти, даже распри отдельных людей никогда не могут быть полностью упразднены государством, поскольку оно дразнит в малом масштабе там, где его не одобряют в большом; и, наконец, Эрис, счастливо изгнанный изнутри, наконец, разворачивается вовне как война народов. Да, если предположить, что все это в конце концов будет преодолено и устранено мудростью, основанной на опыте тысячелетий, то в итоге получится настоящее перенаселение всей планеты, страшное зло которого сейчас способно представить только смелое воображение.

(Мир как воля и представление. I. 413.)

Нужно смеяться от души. Шопенгауэр, похоже, был совершенно не знаком с трудами по экономике; иначе он знал бы из полемики Кери против Мальтуса, какое огромное количество людей может еще поглотить и прокормить наша планета. Кто вообще знает, как еще может развиваться питание человека? Но кроме этого, можно с уверенностью сказать, что если наступит совершенное заселение Земли, то его наступление также совпадет с искуплением человечества; ведь человечество – это часть Вселенной, а она обладает движением из бытия в небытие.

В общем, для политических вопросов у нашего философа не хватало всего и всякого понимания, что очень легко доказать. Он говорит:

Все человечество, за исключением чрезвычайно малой части, всегда было грубым и должно оставаться таким, потому что большая физическая работа, необходимая для всего человечества, не позволяет тренировать дух.

(Этика 246.)

Монархическая форма правления является естественной для человека. – В человеке есть монархический инстинкт.

Суд присяжных – худший из всех уголовных судов.

(Parerga II. 271/272.)

Абсурдно желать дать евреям долю в правительстве или администрации любого государства.

(ib. 279.)

В Parerga II. 274 он сделал серьезное предложение

императорская корона должна была переходить пожизненно поочередно к Австрии и Пруссии.

В войнах он видит только грабежи и убийства, и с горячим удовольствием, при каждом удобном случае, цитирует высказывание Вольтера:

Все войны – это воровство.

Он требует освобождения от военной службы (Parerga II. 524) в качестве награды для прилежных учеников, в то время как каждый благоразумный и великодушный человек с радостью и удовольствием выполняет свой воинский долг.

И даже фразы:

Чистый пол, без духа, без любви к истине, без честности, без вкуса, без стремления к чему-либо благородному, к чему-либо, выходящему за рамки материальных интересов, к которым относятся и политические интересы. (Parerga I. 187.)

Можно только с досадой воскликнуть: Фи!!

Это также место для обличения его несправедливости по отношению к евреям. Причина этой враждебности кроется в имманентности еврейской религии. Трансцендентальный философ никогда не сможет простить ей отсутствие учения о бессмертии.