Философские сонеты

Necessarium malum^[40]

Мир так устроен, что зло неизбежно,

Стоит взглянуть на истории ход.

К счастью, привычно с добром оно смежно,

Что, впрочем, верно и наоборот.

Зло и добро, как две грани медали,

Неразделимы, как солнце и тень,

Ремус и Ромулус древней Италии,

Сумрак ночной и сияющий день.

Злу и добру эта скрепа не в тягость,

Правят они на земле заодно.

Так что являет добро свою благость,

Преодолев неизбежное зло.

И со всей ясностью не оспоримо —

Зло неизбежно, но всё ж поправимо!

Copia ciborum subtilitas animi impeditur^[41]

Известно, что избыток пищи

Мешает тонкости ума,

И есть тому примеров тыщи,

Что эта истина верна.

Ведь если б Гоголь не был беден

Навряд ли б мир его узнал.

Некрасов Н. был худ и бледен,

Бальзак на чердаке писал.

В Париже нищий Модильяни

Картины за гроши сбывал.

Тулуз-Лотрек в кафешантане

За штоф абсента рисовал.

В наш век на грани пресыщения

Избыток пищи губит гения.

Quoad hodia non est cras erit^[42]

Чего сегодня нет, то будет завтра,

Мы слышали на протяженье лет,

И снова каждый раз на послезавтра

Переносился сказочный расцвет.

Но в этом есть, пожалуй, смысл сермяжный,

Недаром, послушания эффект

Успех имеет даже у дворняжек,

Когда те видят лакомый объект.

Подобно этому рисуют перспективы

Покорным квиритам в сверкающих тонах

Правители в своих неторопливых

Правления застойных временах.

И повторяется одна и та же мантра,

Чего сегодня нет, то будет завтра!

Contra rationem!^[43]

У каждой нации свои представления,

В жизни свой сермяжный посыл.

В систему сведи народов мнения,

Получишь кондовый здравый смысл.

В Англии виски, пьяные редки,

Французов подвергают критике.

Русские водку из табуретки

Гонят, рассуждая о геополитике.

В ООН, где нации равно правы,

Не могут сладиться решением справным.

Каждая свой смысл здравый

Считает других более здравым.

Над миром угроза хаоса нависла —

Здравый смысл против здравого смысла!

Quod volunt credunt^[44]

Мы с лёгкостью верим тому, что желаем

Услышать из уст самых разных людей,

Но где-то в глубинах души понимаем

Обманчивость призрачной веры своей.

И всё ж по наитию, снова и снова,

Мы жаждем услышать ту самую речь,

Которая властною силою слова

Способна нас в Эдем желаний увлечь.

В плену наваждения мы неуклонны

В желании слышать лишь то, что хотим,

И прочь отметаем любые резоны

Рассудка в угоду желаньям своим.

И лишь остаётся молить Провиденье,

Что, если нам лгут, это – ложь во спасенье!

Nec quid nec quare^[45]

Неизвестно, как и почему,

Их, единственных, мы в жизни выбираем,

Тех, которым, вопреки всему,

Верность через годы сохраняем.

Может нынче это и «не в кайф»,

Даже, скажем прямо, старомодно.

Говорят же, просто нужен «драйв»,

И вообще, что надо жить свободно.

Впрочем, это всё одни слова.

В жизни важна верная опора,

Ибо без неё душа мертва,

Как без ценного вина амфора.

Недоступно это нашему уму,

Непонятно, как и почему…

Magnum ignotum^[46]

Наша жизнь – уравнение с вящим числом

Неизвестных, одно из которых мы сами.

Его главная сложность решения в том,

Что измышлено было однажды не нами.

Уравнение жизни нам свыше дано

Тем, кто был наделён надлежащею властью,

И мы ищем из всех неизвестных одно,

То великое, что называется счастьем.

Но найти его можно, скорей, наугад,

По наитию или прозрению свыше —

Словно пения отзвук волшебных дриад

В глубине подсознания вдруг был услышан.

Вопреки повседневным делам и заботам

Ищем мы наше вечное «магнум игнотум».

Imperare sibi maximum imperium est^[47]

Наивысшая власть это власть над собой —

Над инстинктами власть, над страстями,

Что, как грифы добычу, нас держат порой,

Разрывают, как жертву, когтями.

Отравляют живые порывы души,

Чувств высоких, духовных исканий,

Беспощадно судьбу нашу тем предрешив

В книге вечных бесплодных скитаний.

Быть властителем тёмной энергии в нас,

Не впадать в эйфорию бездумно,

Подчинить неосознанный внутренний глас

Своей воле и мыслить разумно —

В этом истинно есть наивысшая власть

Над собой в этом мире безумном.

Quid brevi fortes iaculamur aevo multa^[48]

К чему нам в быстротечной жизни

Во имя почестей дерзать,

Наперекор судьбе капризной

Силясь свой статус доказать.

Зачем лишаться наслаждений,

С фортуной заключив пари,

И надрываться в спазмах рвений

Весь день с восхода до зари.

На кой нам лавр недолговечный

Ценою радостей простых

И удовольствия при встрече

Любимых и друзей своих,

Что в нашей жизни быстротечной

Важнее почестей иных.

Transeat a me calix iste^[49]

Всё изменится вдруг, станет чуждой страна,

Разбредутся по свету друзья,

И закрадется мысль, что жизнь не нужна…

Да минует нас чаша сия.

Неизвестно, что завтрашний день принесёт.

Небо чёрно от стай воронья,

В сердце грусть, ожидание душу гнетёт…

Да минует нас чаша сия.

Век грядёт столкновения Света и Тьмы,

Содрогнётся от гула земля.

Тени черные всадников новой Чумы,

Провозвестников Судного дня,

С каждым днём, с каждым часом всё ближе видны…

Да минует нас чаша сия!