Финляндская революция

Перед этими признаками мы, социал-демократы, «сторонники клас­совой борьбы”, колебались со стороны на сторону, наклонялись сначала сильно в сторону революции… пока не отступили. Настоящие правые социалисты, которые в нашей партии составляли около половины, разде­лились надвое: часть явно сопротивлялась революции, другая часть требовала её. В социал-демократической фракции сейма явное большинство было так враждебно настроено к революционному стремлению, что можно сказать, его настроение было скорее на стороне буржуазии, чем на стороне рабочего класса. Социалистическое руководство наших профессиональных организаций хотело вступить на путь некоторой революционной стачечной борьбы, практической единственной целью которой они считали получение большинства мест в правительстве, в сенате. Наш партийный центральный комитет образовал вместе с ними “революционный центральный комитет”, который, особенно после того, как к нему присоединились находившиеся с са­мого начала в оппозиции к революции члены социал-демократической фракции сейма, годился для революционной болтовни, но не для действи­тельной революционной деятельности. Этот наш комитет решил вначале поддержать объявление всеобщей забастовки. И на с’езде профессиональных организаций, собравшемся как раз в это время, было решено об’явить всеобщую забастовку во всей стране. Означало ли это выступление на путь революции, или лишь демонстрацию для оказания под­держки выставленным во время всеобщей забастовки требованиям, - об этом каждый мог думать, как угодно ибо это не было решено, так как на этот счёт держались разных мнений.

Всеобщая забастовка охватила страну. Наш „революционный центральный комитет” обсуждал вопрос, итти ли вперед, или нет?. Мы, которых напрасно называли марксистами, не хотели итти вперёд. Без нас же тогдашние “революционеры” из центральной профессиональной организации не хотели итти.

Что мы, центровики-социал-демократы, не пошли на путь революции, -вэтом были вполне последовательны, действуя сообразно своей позиции, вкоренившейся в нас в течение многолетней деятель­ности. Мы ведь были социал-демократами, а не марксистами. Наша социал-демократическая позиция состояла, во-первых, в мерной и постепенной, а не революционной классовой борьбе, но в то же время, во-вторых, она являлась позицией самостоятельной классовой борьбы, а не стремлением к союзу с буржуазией. Эти обе стороны вместе определяли нашу тактику.

Во-вторых, нам недоставало веры в революцию: мы не надеялась на неё и не стремились к ней. Это вообще свойственно социал-демократии.

Социал-демократия является, по своему существу, именно таким рабочим движением, которое организует и развивает рабочий класс для буржуазно-законной (парламентарной классовой борьбы). Со­циализм имеется, правда, в её программе конечной целью и в некоторой степени он также определяет направление действительной или так называемой “минимальной” программы социал-демократии. Главным образом, он является в её программе лишь утопическим украшением по той причине, что нельзя даже думать об осуществлении социализма в буржуазном государстве, в рамки которого приспособилась практи­ческая деятельность социал-демократии. Тот путь, который является исторически необходимым, чтобы выбраться из буржуазного государства в социалистическое общество, - путь вооруженной революции и дикта­туры пролетариата, - остаётся совершенно вне сознательной и практи­ческой деятельности этой партии: он начинается там, где настоя­щая деятельность социал-демократии кончается.

Отношение последовательной социал-демократии к революции в большей мере настолько же пассивно, как и отношение благосклонного историка к революционерам прошедших времён. “Революция возникает, её не делают”, - любимое выражение социал-демократии, ибо она не считает своей обязанностью действовать на пользу революции. По своему характеру она скорее склонна задерживать возникновение революции (так же, как уже задерживала всеобщую забастовку и прочие частью революционные массовые движения). Это вполне понятно с точки зрения настоящей практической цели социал-демократии: революционная деятельность может легко помешать этой цели и угрожать прекращением деятельности для социал-демократической цели. Так как отно­сительно революции нельзя заранее с безусловной уверенностью ре­шать, что она уже при первой попытке закончится победой, а не по­ражением, то всегда кажется возможным, что и революции угрожает опасность завоеваниям организационной и политической деятельности социал-демократии, организациям, рабочим домам, библиотекам, прессе, реформам, демократическим учреждениям и врачам и т. д., а на них ведь зиждется вся деятельность социал-демократии. Отчасти они стали в её деятельности самоцелью: главнейшей частью они составляют незаменимое основание для продолжения и развития её деятельности, её буржуазно-законной деятельности. Поэтому социал-демократия старается всеми силами сохранить их и оберегать их старательно от всех опасностей, а также и от опасностей пролетарской революции.