Финляндская революция

Впрочем, в учении социал-демократии объясняется при помощи ссылок на Маркса, что результаты организационной деятельности накапливаются и сохраняются, будто бы имея в виду требования и успех пролетарской революции. И, без сомнения, в этой революции они, в конце концов, окажутся на пользу. Но это, по видимому, произойдёт не благодаря социал-демократии, а, напротив, несмотря на социал-демократию. Ведь, и организация милитаризма в буржуаз­ном государстве окажется в большей степени на пользу пролетарской революции, но, естественно, совершенно против целей этого милитаризма. Если бы социал-демократия могла всегда по своему желанию руководить деятельностью рабочих масс, то вряд ли рабочий класс со своими организациями попал бы в такое рискованное предприятие, как революция, и поэтому вряд ли приблизился бы к такой цели, как социализм. Во всяком случае, буржуазия с оружием в руках не провоцировала бы революции. В этом единственном случае и последовательная социал-демократия поднимается, если только поднимается, - наверное этого нельзя утверждать, - на революционную борьбу для защиты завоевании своей буржуазно-законной классовой борьбы и шансов на продолжение её, как поднялись и мы в конце января.

Но в ноябре мы решили отступить перед революционной борьбой, отчасти чтобы сберечь наши демократические завоевания от опасностей, отчасти надеясь, что мы можем парламентарными средствами обойти, пожалуй, водоворот истории и отчасти, наверное, фаталистически рассуждая: если революция должна притти теперь или позже, то она придёт, несмотря на наше сопротивление, и этим именно покажет, как следует, свою силу.

Что было результатом этой исторической ошибки? Избежали ли мы вооружённого сопротивления? Нет. Оно было лишь отсрочено до времени, когда буржуазия была уже гораздо лучше подготовлена, чем в ноябре. Буржуазия всегда мешает вызвать рабочих на вооружённое сопротивление, когда лишь она этого желает. И для рабочей борьбы является опасностью то, что буржуазия получает возможность назначать время начала классовой войны. Когда рабочий класс её начинает, то буржуазия не во всех местностях ещё достаточно подготовлена на случай революции, и революция может застать её в большей или меньшей степени врасплох; начатое рабочим классом революционное движение, особенно там, где реакционная правительственная власть в течение более долгого времени вызывала к себе враждебное отношение в широких слоях народа, может или прямо захватить о собою недовольные промежуточные слои, или, во всяком случае, расстроить и ослабить ряды защитников правительственной власти. Особенно в та­ких условиях, как теперь, во время войны в воюющих странах, где и пролетарские массы имеют пока в своих руках оружие, является важнее важного, чтобы правительство не получало возможности начать классовую войну, ибо правительство уже в течение даже сравнительно короткого подготовительного времени могло бы разоружить большие массы, арестовать необходимые для революции элементы, целесообразно разместить более надежные свои войска на наступательные и оборо­нительные позиции против „внутреннего врага” и вообще собрать все свои возможные силы для активной или пассивной контрреволюционной деятельности. Кроме того, можно быть уверенным в том, что пра­вительство, начиная классовую войну, постарается уже заранее устроить с этой целью внешнеполитические условия наиболее выгодным для себя образом, запастись на случай возможной крайней надобности иностранной помощью или, но крайней мере, обеспечить свой тыл от иностранного вмешательства. В ноябре финляндской буржуазии было бы гораздо труднее получить значительную помощь от германского пра­вительства, чем позже, зимою, когда немецкие войска освободились с русского фронта, - что нам всё же в ноябре или даже январе было очень трудно предвидеть.