Фокус

Следующий ряд кресел просматривался наискосок, было видно немолодую пару, сидевшую рядом; между ними происходил тихий разговор, она что-то разворачивала, показывала ему, шуршала. На раскладных крыльях столика лежали два путеводителя и карта, и мужчина с женщиной то и дело над ними склонялись, сверяясь, видимо, с маршрутом. М. впервые спросила себя, куда, собственно, направляется: слово «Ф.» ничего ей не говорило, и в этих краях она была впервые.

Она порылась в сумке и вытащила оттуда телефон: поисковая система с первой буквы угадала, чем интересуется писательница, и предложила ей полную информацию о городе Ф. и его содержимом. Он был у моря, почти у самой границы с соседней страной, и там имелись достопримечательности: парадная улица, непременный городской музей, называвшийся здесь почему-то фантоматекой, пляжи, рестораны, гостиницы с именами «Парадиз» и «Жизнь на воде». Один из отелей заинтересовал ее особо: он именовался гранд-отель Petukh, что для человека, говорящего на ее родном языке, звучало довольно забавно. Вот тут она и поселилась бы, сказала себе М., если бы не собиралась следовать дальше, к месту своего назначения; она бы сделала вид, что знает, зачем сюда приехала, разобрала бы чемодан, уложила три книжки стопкой на прикроватной тумбочке и отправилась смотреть, что у них тут за море. То, что этого не произойдет, вызвало у нее вдруг досаду; случайность, загнавшая ее сюда, была заурядной складкой на жизненной ткани, не имевшей значения или последствий.

Пара, сидевшая впереди, все перебирала свои туристические планы, пока мужчина не встал вдруг и не пошел в дальний конец вагона, не опираясь на тонкую трость, а широко поводя ею перед собой и постукивая кончиком о спинки кресел и покрытие пола, и таким образом М. выяснила, что этот человек слепой.

На каждой маленькой станции выходило еще сколько-то пассажиров, и там их, как правило, встречали – чем-то это напоминало время после детского утренника, когда родители стоят толпой у дверей театра и вылавливают своих детей, пока площадь не опустеет. Все ехали по домам: солдатики в отпуску, студенты из большого города, усталые служащие. Места здесь были скорее пустынные, улицы стояли под солнцем неподвижно, словно вся деревня толпилась на перроне, ожидая своих, и кое-кто даже держал в руках воздушные шарики. Можно было бы, конечно, сойти с поезда и здесь, хотя у М. не хватало воображения, чтобы представить себе, чем она бы тут занялась и где провела бы ночь. Девушка в кожаной куртке висела на шее у матери, для этого ей пришлось сгорбиться, настолько она была выше ростом. На дверях билетной кассы виднелось объявление «Закрыто».

7

Телефон за эти часы почти разрядился, словно его не подкормили в городе Г. Писательница стала шарить в сумке, ища зарядку, хотя подключить ее здесь было не к чему. Но не было и зарядки, куда-то она подевалась, хотя М. помнила, как велела себе не забыть ее в турецком кафе, где, видимо, она и осталась. Желтый столбик, показывавший, на сколько еще телефона хватит, был совсем низенький, процентов на двадцать, как раз хватит, чтобы добраться до такси. Ф., он же конечная станция, подкатывал к окнам, все повставали с мест.

Оказалось, народу в вагонах было еще достаточно, чтобы сформировать уверенный поток, запрудивший перрон и потянувший ее за собою. Краем глаза она заметила полицейского в полной униформе и группу граждан отчетливо нездешнего вида, стоявших вокруг понурившись и дающих ему в чем-то отчет. М. предположила, что первый вопрос задан был тот самый, что так ее раздражал, – откуда вы здесь взялись, – и посочувствовала им, не переставая шагать вперед вместе с толпой. Одна из спин была смутно знакомая, словно из прошлой жизни, ну да, это был человек с заколками; голова его возвышалась над прочими, светлые волосы были забраны в узел такой безупречный, словно он не ехал, как она, весь день пересаживаясь из поезда в поезд. Тут он вдруг обернулся и поглядел на нее, а потом быстро отвел глаза, как при встрече нежданной и неприятной.