Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

«Имеется масса нордических людей, выражение расового чувства которых и все добродетели ставятся в пример. Но в развитие этой мысли невозможно было обнаружить ничего нового; речь идет, напротив, о пангерманизме вильгельмовского времени, который хотят использовать. Это, вероятно, старая надменность в отношении Востока и Запада, нашедшая здесь выражение»/Э.Вермель, «Доктрина германской революции, 1928-1938», 1938г., с.248. К дискуссии с Вермелем см. Х.Скурла, «Западноевропейское сознание и немецкий дух» в «Духе времени», т.5, с.289, а также Х,Скурла, «Изоляция немецкого духа», в «Духе времени», т.6, с.389/.

Этим образом миф о расе представляется базисом пангерманизма, миф о Рейхе – конкретной внешнеполитической конверсией пангерманистского стремления к гегемонии. Поэтому пангерманизм так опасен сегодня для его противников. Однако национал-социализм понимает, что с помощью биологического обоснования, когда на почве обусловленного кровью превосходства германская раса должна породить высокие творческие и культурные достижения, он сможет растолковать широким кругам в Германии свои гегемонистские устремления. На этот раз речь шла не только о том, что ведущий слой, состоящий из промышленников, дворянства и крупных землевладельцев, должен быть носителем этой идеи, как это было в Первую мировую войну. Сегодня носителем гегемонизма становился целый народ, которому это доводилось до сознания самым простым и эффективным образом; весь народ систематически ориентировали на это. Несомненно, так заявил культурно-политический сотрудник «Temps» Фервак, национал-социализм, в отличие от старых работ Пангерманской лиги о расовом учении, по-другому определяет предназначение немецкого народа, приписывая ему расширенные и завоевательные стремления. Но средства, которые еще в 1914г. считались «безумными и невыполнимыми», сегодня начали применяться Германией с большим мастерством и решительностью /Л.Фервак, «Новый порядок», в «Le Temps», 28.05.1939г./.

Так французское толкование внутриполитической сути национал-социалистического государства, как новой формы абсолютистского деспотизма расы и крови, нашло свои внешнеполитические параллели. Однако когда французов спрашивали, выступит ли Франция, если Германия примет другую государственную форму правления, ее ответ был ясен. Францию непосредственно касается то, что внутриполитический абсолютистский порядок Германии, несмотря на возможные изменения, в состоянии развить мощную внешнеполитическую силу из чувства расового превосходства и мистической веры в уже будто бы возникшую немецкую миссионерскую идею, которая угрожающе поднимается против французской миссионерской идеи.

За непризнанием расового учения Гитлера и его приравниванием к пангерманизму стояло непоколебимое желание не признавать немецкую жизненную необходимость. В июньской речи 1939г. в палате депутатов Даладье (25) заявил: «Мы говорим нет всем утверждениям о мнимом жизненном пространстве» /«Блокада сотрудничества» в «Le Temps» от 06.06.1939г./. – Для французов слова «народ без пространства» – легенда, которая без нужды снова и снова поднимается руководящими лицами Германии, которая уже не намеревается прибегать к мальтузианским средствам ограничения рождаемости, но должна действовать по-другому, создавая в Европе очаг войны.