Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Таким образом, духовная ситуация Франции при начале войны решающим образом отличалась от той, которая существует в новой Германии. У Германии не было и мысли реставрировать благоразумные политические правила Средневековья, или взять, к примеру, за образец Рейх Оттона Великого и Фридриха Барбароссы, чтобы снова приобрести значение и влияние. Таким образом, хотя Германия ценит и почитает традицию своего средневекового Рейха, она знает, однако, что средневековый Рейх вырастал из своих особенных сил, которые тогда нельзя было игнорировать /к этому – Р.Динер, «Проблема Рейха и гегемонии», в «Немецком праве», 1939г., с.561 и далее/. Поэтому новая Германия обязана своей силой не схеме Рейха, но единственно тому, что она поняла, как взять под контроль политические и социальные отношения своего времени и смогла идти новым путем. Для этого нового Рейха внешняя мощь даже не была, как во Франции, оболочкой однажды наполненной духовной силой системы.

В национал-социалистическом Рейхе возникло священное желание и нашло глубокое выражение взращенное столетиями страстное чувство и единодушное стремление всех немцев к объединению, которого Германия до сих пор всегда была лишена. Когда затем национал-социализм проводил окончательное оформление и придал твердые формы новому Рейху, то старый Рейх уже не должен был служить для него образцом. Напротив, новый Рейх необходимо было создать лишь после того, как Германия была политически и социально обновлена и для всех немцев возведен базис – немецкое народное сообщество. В то же время в мире упорно не замечали того, что явно обращало на себя внимание, – прямого возврата Франции к государственной схеме Ришелье.

Поэтому новому Рейху и его силе не могла противостоять со стороны Франции безыдейно существовавшая государственная схема из времен Ришелье после того, как с идеологией 1789г. и основанном на ней идеализме Франция больше не преуспевала, и ее притязания на господство в Европе с помощью демократического уравнения этой Европы провалились. Для искусства политики Ришелье, которую когда-то расчетливо и ревностно использовали крупные или малые княжества и города и умело разыгрывали между собой, исчезло всякое основание. Когда Франция верила, что в Германии еще есть государства, которые могли применять образ действий, применявшийся в эпоху Ришелье, то она впадала в далеко заводящее историческое заблуждение. Франция не могла понять, что Германия после своего политического обновления в течение короткого времени наверстала то, что раньше было достигнуто Англией и Францией. К тому же, Великогерманский Рейх превзошел эти страны в том, что он был создан на твердом фундаменте в современных жизненных формах XX века.

С началом войны двух порядков между собой в 1939г. демократическая Франция, у которой новая Германия выбила из рук оружие для новой демократической миссии, должна была признать перед миром свое духовное банкротство с возвратом к государственной схеме Ришелье. С другой стороны, новый Немецкий Рейх получил свою внутреннюю силу не из реминисценций абсолютистской эпохи, но опираясь на народное единство, черпавшее свою силу из вновь выросших политических и социальных жизненных форм. Носители этого Рейха твердо сознавали необходимость создать Новый Порядок в Центральной Европе, который после преодоления хаоса в Европе должен привести эту Европу к мощному подъему.

Однако мир стал свидетелем особенной ситуации, когда Франция, которая будто бы вступила в последнюю борьбу в защиту демократических идеалов, должна была возвратиться к чисто абсолютистской идеологии. С этим Франция отказалась от возможности сравняться с Германией и доказать ценность или непригодность своих демократических идей. Она цеплялась за систему, состоявшую из благоразумных правил эпохи абсолютистской кабинетной политики. Однако о подобных правилах демократическая Франция из опыта собственной революции могла бы знать, что народы не станут давать им ход.

G. Конец французской демократической миссии в Европе

I. Крушение монопольного положения демократической идеологии

Сознательно примененный Францией отказ от демократической идеологии с выяснением ее целей в войне 1939г. имел огромное общее и принципиальное значение для военного положения и немецко-французских отношений во время войны. Этот отказ зафиксировал конец господствующего положения Франции в мире на основе ее демократических идеалов и демократических конституционных принципов. Он явно показал всему миру крушение монопольного положения, с помощью которого Франция в последние 150 лет после французской революции необоснованно отстаивала свое естественное право, как страж демократии и ее принципов.