Французская демократическая миссия в Европе и ее конец

Всё это относилось к автономному индивидууму и в целом к обществу, которое было создано с целью защиты этого индивидуума, но оказалось анахронизмом.

Предложения, которые Франция намеревалась воплотить на демократической основе для ликвидации своего социального кризиса, показали только, что демократия и в социальной области также оказалась полностью несостоятельной. Стало ясно, как сильно недоставало Франции мировоззренческого единства, которое могло стать единственной предпосылкой для преодоления социального кризиса. От основополагающего для демократической политики демократического индивидуалистического принципа не желали отказываться и в экономике. С другой стороны, видели, что этот принцип привел к нетерпимым последствиям. Равенство работающих концернов, артелей и трестов в их подчинении новому абсолютизму фактически основывалось на экономической базе, которой резко противоречили все требования общественной демократии.

Однако в профсоюзах, которые должны были охранять интересы своих отдельных членов, но в которые вступали в принудительном порядке, их критики видели резчайших противников всякой личной свободы. Замечали, как бесплановое руководство экономикой ежегодно порождает недовольство порядком, при котором тысячи наилучшим образом обученных, высококвалифицированных рабочих не находят работы. Осознавалось, что на почве социальных спекуляций полностью разрушалась общественная этика, что падение франка плодило нуворишей, которые с помощью умелых спекуляций, часто путем дискредитации ведущих лиц или их заместителей, могли занять важные позиции, тогда как, с другой стороны, возрастала пролетаризация масс /Л.Марлио, «Разновидность капитализма», см. выше/.

Несмотря на это, руководители экономики не желали отказываться от принципа «laisser faire». При этом надеялись, что теперешний нарушенный экономический ритм вновь восстановится с помощью твердо зафиксированных законов экономики и тяжелые социальные расстройства ликвидируются тогда сами собой. Но когда сами желали отойти от капиталистической системы, тогда провозглашали возврат к докапиталистической экономике /Пиру,Г., «Кризис капитализма», 1936г., с.148/, или надеялись, что с всеобщим избирательным правом, действующим в экономической сфере, можно добиться разрешения социального кризиса.

На этой основе пытались с панацеей демократии и всеобщего избирательного права добиться решения, которое уже провалилось в политической сфере. Или вновь провозглашали, как это было при старом абсолютизме или социализме, освобождение от извращений, когда оба этих режима через приспособление к современной эпохе должны были вернуть себе свою прежнюю жизненную силу. В результате же оставались со старыми жизненными формами. Теперь они выдвигались в облагороженной форме с небольшими вариациями. Тресты представляли собой экономическую Антанту, когда они осуществляли государственный контроль, но сами должны были руководствоваться принципами, которые

«извлекли из своего привилегированного положения, которое не приносило выгоды публике или рабочему» /Г.Пиру, см. выше/.

Право собственности, однако, не должно было использоваться в его строгой форме, как это было до сих пор, но, с другой стороны, принимали тезис, что непризнанная собственность ни к чему не обязывала, как это было в средневековье. Всё должно было зависеть от мудрости и осознания необходимости улучшения социальной структуры. В действительности в конечном итоге всё осталось по-старому.

Общие социальные требования после введения иной социальной структуры предполагали предшествующие реформы в других областях, на отсутствие которых, в конечном счете, можно было сослаться, отрицая собственную вину. Невозможностью ничего изменить объясняли несостоятельность усилий в социальной области. Говорилось, что возврат к новому либерализму в области экономики, основанному на новой этике, должен был опираться на изменение конституции, которое устранило бы пороки унаследованной системы. Социальный кризис являлся как бы моральным кризисом. Но старые моральные принципы следовало вновь выставить в выгодном свете, и тогда старая социальная система снова будет функционировать. Так мероприятия, будто бы устраняющие все трудности, скрещиваются одно с другим и переплетаются друг с другом, не принося видимой пользы.