Французская демократия

И такъ, полномочіе депутатовъ – чистая выдумка. Мало того, по особенной наклонности они постоянно стремятся расширить свою власть и считаютъ всякое спеціальное и отвтственное полномочіе ограниченіемъ своего депутатскаго права. Вотъ почему эти мнимо–повренные, болтая о всемъ вкривъ и вкось, ничего не значатъ и ничего не знаютъ. На нихъ надо смотрть, какъ на поддланныхъ куколъ; они стремятся быть всмъ и, не желая играть роль простыхъ помощниковъ императора, доброхотныхъ совтниковъ, обращаются буквально въ ничто; если ихъ не сочтутъ заговорщиками, то имъ нельзя и названія придумать. Когда бы двсти–восемьдесятъ–три члена законодательнаго корпуса походили на депутатовъ оппозиціи; другими словами: когда бы весь законодательный корпусъ составилъ оппозицію, тогда правительству пришлось бы только заново созвать избирателей съ тмъ, чтобы узнать отъ нихъ путемъ опредленной и подробной подачи голосовъ, чего они отъ него ожидаютъ и какое дали порученіе своимъ депутатамъ. Тутъ бы намъ представилось иное зрлище: избиратели принуждены были бы сознаться, что ни въ чемъ не могутъ согласиться между собою, и что нація знаетъ мене всего, о чемъ она думаетъ.

Нечего сказать, хороша эта пресловутая оппозиція, и много же въ ней смысла!

Но вотъ что печальне всего: изъ числа членовъ оппозиціи одни уже открыто стали сторонниками имперіи и порываются поминутно подслужиться ей, будто бы въ либеральномъ дух; другіе прикидываются равнодушными, ожидая благопріятнаго случая вступить въ сдлку съ властью, лишь только она сдлаетъ первый шагъ къ сближенію; самые неукротимые – и т готовы отказаться отъ сопротивленія императору, если онъ пріобртетъ прежнюю популярность, которая способна упрочить его династію и укрпить его правительство. Не они ли, эти неукротимые, слдуя примру Эмиля Оливье, громогласно объявили: «Мы не пессимисты!»

Въ конц концовъ, оппозиція настоящему порядку выражается не людьми, а самымъ положеніемъ и ходомъ длъ. Пусть только это положеніе, которое одно и можетъ безпокоить власть, станетъ боле затруднительнымъ и натянутымъ, пусть только на горизонт покажутся громовыя тучи, поколеблется администрація, – и оппозиція, которая по влеченію льнетъ теперь къ правительству, тотчасъ же отступится отъ него, тотчасъ же приметъ враждебное, мстительное положеніе, осудитъ всю систему правленія и, въ случа надобности, сдлается ея палачомъ. Да, достойна доврія эта коварная оппозиція безъ принципа и чести, занятая только тмъ, чтобы искажать, скрывать истинную мысль своихъ избирателей демократовъ! И какъ много у ней правъ на званіе представительницы народной воли!

II. По своему смыслу оппозиція ни подъ какимъ предлогомъ не можетъ представлять народъ; этого мало: она не въ состояніи быть ему полезной и неспособна служить ни прогрессу, ни свобод. Между тмъ, какъ массы пламенно желаютъ реформъ, оппозиція взамнъ всякаго облегченія можетъ наградить ихъ только возстановленіемъ стараго порядка, то есть, доктринерской реставраціей.

Не забудемъ, что демократія и буржуазія, принимая участіе на выборахъ и назначая своихъ представителей, тмъ самымъ уже поставили себя на почву императорской законности. Такимъ образомъ, если, вслдствіе послднихъ выборовъ, и образовалась оппозиція, то она вовсе не означаетъ еще разрыва съ властью, а только простое несходство взглядовъ, какое-то неопредленное неудовольствіе, которое нисколько не измняетъ законныхъ отношеній и не допускаетъ ни малйшаго нарушенія конституціи.

И такъ, пока особенныя, чрезвычайныя событія не произведутъ ршительнаго переворота въ длахъ, мы принуждены разсуждать въ смысл установленной законности, тмъ боле, что вооруженная власть, опираясь на данное ей право, способна заставить повиноваться каждаго, кому пришла бы фантазія сопротивляться.

Теперь возникаетъ вопросъ: въ какое же положеніе ставитъ оппозицію, демократію, народъ и наконецъ правительство эта самая законность въ связи съ выборами 1863–64 гг.

Выборы 1857 года дали демократіи только пять представителей; теперь, если не ошибаемся, число ихъ возросло до пятнадцати. Присоединяя къ этой ничтожной, хотя и шумной, кучк и депутатовъ–консерваторовъ, избранныхъ безъ содйствія демократіи и покровительства власти, оказывается, что въ общемъ итог 283 членовъ законодательнаго корпуса меньшинство или оппозиція состоитъ много–много изъ 35 демократовъ. Такова въ данную минуту законная, конституціонная сила оппозиціи! Чего ждать путнаго отъ подобной оппозиціи? Способна ли она на борьбу съ правительственной системой и можетъ ли быть серьезне и сильне оппозиціи пяти въ теченіе 1857–63 годовъ? – Нисколько. Напротивъ того, говорю я, – судя по игр конституціи 1852 г., въ продолженіе 17 лтъ правительство императора должно непремнно упрочиться, если только какой нибудь неожиданный переворотъ не сломитъ его.