Французская демократия

Предположимъ теперь, что въ 1869 году число депутатовъ оппозиціи возростетъ въ той же пропорціи, въ какой оно возрасло къ 1863 г., т. е. увеличится всемеро. При этомъ предположеніи, конечно, очень выгодномъ для оппозиціи, она все-таки составитъ меньшинство; консерваторы по прежнему будутъ многочисленне и сильне. Но допустимъ даже, что правительство потеряетъ поддержку большинства законодательной палаты и должно будетъ измнить свою политику и конституцію въ духе новой оппозиціи. И опять-таки эта перемна совершится путемъ законныхъ, конституціонныхъ обрядностей; что же касается самой конституціи, то она измнится только въ томъ смысле, въ какомъ этого требовалъ неизмнный Тьеръ, т. е. насъ обратитъ вспять къ старой парламентской систем. Демократическая оппозиція по своему численному ничтожеству и политическому безсмыслію не дастъ намъ ничего новаго. Много, много, если создадутъ для нея одно или два лишнихъ министерства, и все кончится ршительнымъ союзомъ демократіи съ императорскимъ правительствомъ.

И такъ, Наполеонъ III, какъ и дядя его въ 1815 году, можетъ отдлаться одной лишь перемной конституціи. Такимъ образомъ, все политическое развитіе Франціи съ 1830 до 1870 года сведется на простую смну династій. Гд же тутъ отмна стараго порядка, гд прогрессъ? Наполеонъ III самъ предвидлъ эту развязку: онъ зналъ, что только одна демократическая и соціальная революція дала ему ту чрезвычайную власть, которой онъ пользовался съ 1851 года; онъ зналъ, что, подавивъ революцію, ему придется со временемъ возстановить конституціонное правленіе въ боле или мене скромномъ вид. Объ этомъ онъ самъ позаботился заране объявить Франціи, когда сказалъ ей, что увнчаетъ свое зданіе.

Такъ ли все кончится? Вроятно ли, что посл всхъ страданій, раздоровъ, споровъ, оппозицій, выборовъ и клятвенныхъ общаній народъ и демократія отшатнутся на сорокъ лтъ назадъ, a имперія съ наполеоновской династіей взамнъ опаснаго произвола заведетъ парламентскій порядокъ? Вотъ вопросъ.

Нтъ, ничто не доказываетъ, что въ 1869 году оппозиція будетъ имть на своей сторон большинство голосовъ. Къ этому времени правительство успетъ еще поразмыслить, собраться съ силами и обезпечить успхъ своего дла; выгоды его положенія громадны.

За императора прежде всего созданная имъ конституція, на которую присягала оппозиція; затмъ – установленная законность, которую онъ можетъ толковать по своему; дале за него сенатъ, родъ верхней палаты, которая единодушно отстаиваетъ новую реставрацію; въ законодательномъ корпус или палат депутатовъ на сторон императора подавляющее большинство; – кром ораторовъ этого большинства, болтунамъ оппозиціи возражаютъ опытные и искусные сановники: въ недавнихъ спорахъ съ адвокатами демократіи они доказали свою силу и чаще были побдителями, чмъ побжденными. Но это еще не все: въ департаментахъ каждая сельская община обратилась теперь въ контору префектуры; деревенская чернь возбуждена противъ оппозиціи «господъ» (messieurs); отборная національная гвардія поддержана многочисленной и врной арміей; что же касается, наконецъ, до массы избирателей, то она стоитъ за императора; на будущихъ выборахъ за него будетъ не мене 5.500,000 голосовъ противъ 1,900,000.

Разв съ такими страшными силами трудно уничтожить въ пять лтъ всякую оппозицію?

III. Эту почти несокрушимую силу, какую даетъ правительству императора присяжная законность, эту силу оппозиція старается еще обратить въ орудіе разныхъ стсненій. Она поминутно подстрекаетъ власть къ деспотизму, то газетными статьями, то рчами, то подачей голосовъ. Не будь парламентскаго большинства, не будь министерскихъ депутатовъ, избранныхъ чернью, я, право, не знаю, что съ нами бы сталось.

Касательно вншней политики, напримръ, императоръ иметъ право въ силу конституціи предпринять все, чего пожелаетъ самъ, наперекоръ министрамъ и государственному совту. Онъ можетъ по своей вол объявить войну, кому вздумается, и завязать потасовку съ цлой Европой. – Оставимъ въ сторон вс боле или мене врныя соображенія, почему императоръ не ршится на подобное дло, и обратимъ вниманіе только на ту огромную власть, которой пользуется правитель съ точки зрнія политическаго и гражданскаго права, законности и, наконецъ, народнаго самодержавія. Судя по отзывамъ оффиціальныхъ газетъ имперіи, надо полагать, что по настоящее время Наполеонъ III не пускался на вздорныя предпріятія, по поводу гольштейнскихъ, венгерскихъ, итальянскихъ и прочихъ сомнительныхъ длъ, боле всего изъ уваженія къ совтамъ преданныхъ и близкихъ придворныхъ, большинства членовъ законодательнаго корпуса и сената. Онъ чувствовалъ, что при всей неограниченности правъ, какими наградила его конституція, здравый смыслъ велитъ, однако, пользоваться ими съ крайней умренностью и осторожностью. Онъ сознавалъ, что первый долгъ государя – согласовать свою волю съ общественнымъ мнніемъ, а не съ текстомъ конституціи.