Читаем Французская кухня в России и русской литературе полностью

Вот эти «материнские соусы», согласно классификации Гюффе:

Espagnole grasse — мясной эспаньоль (мясной испанский)

Espagnole maigre — постный эспаньоль (постный испанский)

Velouté grasse — мясной велуте

Velouté maigre — постный велуте

Allemande — альманд (немецкий)

Béchamel à l’ancienne — бешамель в старинном стиле

Béchamel de volaille — куриный бешамель

Béchamel maigre — постный бешамель

Poivrade brune — коричневый пуаврад (соус с перцем)

Poivrade blanche — белый пуаврад

Poivrade maigre — постный пуаврад

Marinade — маринад

А в начале XX века Эскофье завершил формирование классификации французских соусов. У него «великие основные соусы» — это Espagnole, Velouté, Allemande, Béchamel, Sauce Tomate[249].

Бешамель — основной белый соус, ингредиентами которого являются мука, сливочное масло, молоко или сливки. Этот соус появился в XVIII веке, когда была мода называть гастрономические блюда именами вельмож, высокопоставленных чиновников и государственных деятелей. Поэтому он был удостоен имени Луи де Бешамеля, маркиза де Нуантель, знаменитого финансиста налогового ведомства и покровителя искусств. Хотя изобретение этого соуса часто приписывается Франсуа Пьеру де Ла Варенну, у него соуса с таким названием нет. Бешамель встречается у Менона как мясной соус:

Соус а‐ля бешамель. Положите в кастрюлю кусок окорока, несколько шампиньонов, два лука-шалота, зубок чеснока, две гвоздики, один лавровый лист, немного базилика, кусок сливочного масла. Поставьте все это на огонь и, дождавшись начала окрашивания, положите туда хорошую щепотку муки, полейте сливками или хорошим молоком. Кипятите на слабом огне полчаса, затем процедите все через сито. По желанию, можете добавить щепотку мелко нарезанной белой петрушки[250].

Альбер в своей книге «Le Cuisinier Parisien» приводит два рецепта бешамеля: мясного и постного, но и в этот постный, как он пишет, можно добавить мясной или куриный бульон, и от этого соус станет еще лучше[251]. У Антуана Бовилье бешамель — мясной соус[252], так же, как и в рецепте Эскофье:

Бешамель (на 4 литра). Взять белый ру, приготовленный из 250 граммов сливочного масла и 300 граммов муки, и обжаренный в течение времени, необходимого для того, чтобы исчез вкус сырой муки. Развести его, размешивая в четырех литрах кипящего молока, в которое положите 20 граммов соли, и довести до кипения. Добавить 250 граммов хорошо проваренной до белого цвета постной телятины, которую следует варить с нарезанным луком, веточкой тмина, щепоткой молотого перца и мускатным орехом, и нарезать на мелкие кубики. Затем все это варить на малом огне в течение одного часа, процедить через сито и смазать сливочным маслом поверхность[253].

Как отмечалось в Главе 1, Пьер де Лун первый начал добавлять в соусы муку, благодаря чему появилась roux (буквально «обжаренный») — обжаренная со сливочным маслом пшеничная мука. Существует три вида ру:

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука