Читаем Французская кухня в России и русской литературе полностью

Белый ру (roux blanc) — пшеничная мука обжаривается со сливочным маслом в течение небольшого времени, чтобы она не изменила свой белый цвет; белый ру — основа бешамеля.

Золотистый ру (roux blond) — пшеничная мука со сливочным маслом обжаривается дольше, до золотистого цвета; золотистый ру — основа велуте.

Коричневый ру (roux brun) — обжаривается еще дольше, чем золотой ру, — до коричневатого цвета, коричневый ру — основа эспаньоля.

Французское название велуте (velouté) означает «бархатистый». Компоненты велуте — золотистый ру, куриный или телячий бульон (мясной велуте) или рыбный бульон (постный велуте), соль, молотый черный перец.

Эспаньоль — испанский коричневый соус. Во французской кулинарии термином «à l’espagnole» (по-испански) называют блюда, приготовленные с помидорами, луком и сладким перцем. Основа этого соуса — коричневый ру, а компонентами являются мясной бульон, помидоры, морковь, лук, тмин и лавровый лист.

Альманд — соус велуте, в который добавлены яичные желтки, грибной отвар, молотый мускатный орех, несколько капель лимонного сока и сливочное масло. Во время Первой мировой войны, в которой Германия была главным противником Франции, этот соус был переименован в sauce parisienne (парижский соус) или sauce blonde (светлый соус). В настоящее время, когда вражда между французами и немцами уже ушла в прошлое, этот соус вновь называют Allemande.

Производным от соуса альманд является самый известный у нас соус — Mayonnaise. О майонезе в кулинарной литературе приводится немало легенд, которые мы опустим, но засвидетельствуем факт: наиболее ранний рецепт майонеза, который мы нашли во французских кулинарных книгах, содержится в книге Альбера, изданной в 1825 году:

Майонез. Положите в фаянсовую чашу один или два сырых яичных желтка с солью и лимонным соком, добавьте немного оливкового масла, постоянно размешивая. Ваш соус не замедлит загустеть. Добавляйте в него время от времени немного крепкого ароматного винного соуса. Вы можете добавить еще оливкового масла, пока соус не утратит свою консистенцию. Подавайте его к рыбным салатам, салатам из домашней птицы и салатам из вареных овощей[254].

Майонез, самый «русский» из французских соусов, первым вошел и в русскую литературу. В поэме «Обед» Владимира Филимонова, изданной в 1837 году, читаем: «Как сбитый в снеге майонез»[255].

Sauce Tomate, томатный соус, готовится из перетертых вареных помидоров, которые тушат на слабом огне на сковороде с оливковым маслом. Затем добавляют базилик, петрушку и другие пряные травы, а иногда еще обжаренный лук и чеснок.

В русской литературе даже те из наших соотечественников, которые были апологетами русской кухни, еще в XIX веке оценили французские соусы, как это видно из диалога в рассказе Салтыкова-Щедрина «Привет»:

— Зато они в соусах — мастера! То есть, впрочем, французы только… Мастера, бестии, соусы приготовлять!

— Еще бы! Субиз, морне, беарнез, борделез… пальчики оближешь!

— Хитер народ! Настоящей провизии нет, так на соусах выезжают![256]

Из этих четырех соусов, вызвавших восторженные восклицания героев Салтыкова-Щедрина, два — субиз и морне — относятся к виду основного соуса бешамель, беарнез относится к виду основного соуса альманд, а борделез — к виду основного соуса эспаньоль.

Соус Soubise готовится на основе бешамеля, к которому добавляется луковое пюре. Соус получил название в честь представителя одного из самых аристократических французских родов маршала Франции Шарля де Рогана-Субиза. Рецепт этого соуса впервые приводит в 1820 году Андре Виар во втором издании своей книги «Le Cuisinier royal»[257]. Два варианта рецепта соуса субиз приведены в книге Огюста Эскофье. В первом варианте к бешамелю и луковому пюре добавляются белый перец, сахарная пудра и сливки. Во втором варианте добавляются рис карнароли, белый бульон консоме, сахар и сливочное масло[258].

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука