Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Сперва даже в этой цитадели гугенотов они не имели успеха и не могли склонить городской совет на свою сторону. Хотя он раздирался ожесточенной борьбой между старым составом и введенными в 1614 г. новыми членами, тем не менее верх пока еще держала прежняя олигархическая, т. е. роялистская, группа. Однако победы Субиза в начале 1625 г., когда он захватил прикрывавшие Ларошель с моря острова Ре и Олерон, резко изменили соотношение сил. Новые члены совета, поддержанные основной массой горожан, заставили совет присоединиться к братьям Роганам. Дело было не столько в религиозном фанатизме (хотя его необходимо учитывать), сколько в стремлении этой основной массы уберечь себя от королевских налогов и чиновников.

Начавшиеся успешно действия гугенотов не были в достаточной мере поддержаны на Юге, где города очень хотели сохранения мира.[418] В целом Лангедок и Гиэнь не присоединились к восстанию.[419] В течение летней кампании 1625 г. Рогану стоило большого труда навербовать войска и закрепить за собой хотя бы некоторые города Верхней Гиэни и Верхнего Лангедока. Наиболее существенный его успех заключался лишь в том, что он не допустил проникновения королевской армии в Севенны.

Для борьбы с Ларошелью Ришелье использовал суда, полученные от Голландии и Англии. Субиз был разбит на море. Обстановка сложилась для гугенотов очень неблагоприятно; никто их не поддержал, а Голландия и Англия даже помогли правительству против них. Выручило их другое — затруднительное положение правительства в области внешней политики. Испания и папа не замедлили использовать восстание гугенотов в своих интересах, и все вместе взятое заставило Ришелье поскорее заключить мир с гугенотами, который и был подписан 6 февраля 1626 г. Условия его были для Юга вполне приемлемы: Нантский эдикт подтвержден, и те немногие крепости, которые в этот момент находились в руках гугенотов, сохранялись за ними еще 3 года. Но для Ларошели условия были гораздо более тяжелыми. Восстанавливалась прежняя, существовавшая до 1614 г. структура городского совета, т. е. власть снова переходила к олигархии арматоров. В городе появился королевский комиссар, который должен был следить за выполнением мирного договора. Восстанавливался католический культ, церкви возвращалось секуляризованное имущество. Предоставленная самой себе, Ларошель вынуждена была подчиниться.

Дальнейшие события 1627–1629 гг. хорошо известны в части того, что происходило в Ларошели, которая всегда привлекала львиную долю внимания как современников, так и историков. Положение на Юге остается мало освещенным в литературе, и связь его с событиями осады Ларошели учитывается лишь в недостаточной степени.[420] Между тем оно имело большое значение для исхода кампании в целом.

Отметим важнейшие факты 1627–1628 гг. Заключив договор с гугенотами и тем самым развязав себе руки для действий в Италии, Ришелье вслед за тем договорился с Испанией насчет Вальтелины и выбыл из войны, обеспечив себе передышку для подготовки решающей кампании против гугенотов. Англия рассчитывала на помощь Франции в начатой ею войне с Испанией и потому способствовала в своих интересах примирению французского правительства с гугенотами (в ущерб последним!); однако Ришелье обманул ее ожидания. Отношения испортились, и Карл I обещал ларошельцам оказать военную и денежную помощь.

Характерно, что выработка пунктов договора между посланным к Ларошели (в город его не пустили) Бекингэмом и городским советом старого состава проходила с большими трудностями.[421] Наученные горьким опытом ларошельцы не доверяли англичанам, полагая, что те в первую очередь преследуют свои политические интересы. Другое дело, если бы города Юга открыто и эффективно выступили вместе с ларошельцами; тогда английская поддержка сыграла бы роль лишь некоторой помощи, а основная заслуга осталась бы за гугенотами как таковыми, и они могли бы рассчитывать на полное сохранение своих «свобод».