Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Несомненно, что рассмотренные нами записки д'Эфиа дали основной материал для его доклада, сделанного на заседании 11 января. Но доклад, к анализу которого мы переходим, содержал еще ряд данных преимущественно сравнительно-исторического порядка. Д'Эфиа заявил, что главной причиной накапливавшегося со смерти Генриха IV долга[637] было систематическое превышение расходов над доходами, имевшее следствием ежегодный дефицит в 5–6 млн ливров. В итоге сумма реальных платежей никогда не сходилась с предварительной сметой, составлявшейся в начале бюджетного года. Деньги уходили на различные непредвиденные расходы (экстраординарные посольства, пенсии, секретные траты, военная и денежная помощь союзникам и т. п.). Все это увеличивало расходную часть бюджета; доходы же не росли, а уменьшались, так как приходилось делать скидки откупщикам с сумм их откупов ввиду различных бедствий (неурожаи, эпидемии и т. п.).

В первые годы регентства (1610–1613) правительство тратило золотой запас, собранный Сюлли в подвалах Бастилии.[638] Когда же он кончился, пришлось разорвать контракты на выкуп домена и снова заложить уже выкупленные имущества. В 1616 г., в разгар междоусобицы, были созданы и проданы новые должности, так называемые triennaux (т. е. появились третьи владельцы должностей сверх уже имевшихся двух),[639] и с той поры экстраординарные расходы возросли в такой степени, что не было никакой возможности оплачивать их из обычных государственных доходов. Стали применяться всевозможные экстраординарные меры: новые поборы с чиновников, продажа новых должностей, займы под доходы будущего года и даже будущих двух лет. Начали брать долгосрочные займы от самих казначеев (точнее — подотчетных лиц, comptables) и с трудом находили деньги для уплаты процентов по данным займам. Такой же порядок установился с откупщиками, тем более что поступавшие от них суммы по откупам реально достигали не более ⅔ номинальной суммы откупов. Если же деньги требовались в срочном порядке и притом только наличными, не было иного выхода, кроме займов у финансистов, которые пользовались обстоятельствами и брали 15–20 %.[640] Сочетание в одних и тех же лицах казначеев и государственных кредиторов привело к чрезвычайной (и зачастую нарочитой) путанице в денежной отчетности. Чтобы уничтожить ее, д'Эфиа стал лично принимать отчеты о поступлении доходов за последние 5 лет от 10 казначеев главного казначейства, более чем от ста генеральных сборщиков, от 240 откупщиков[641] и т. д.

Еще труднее разобраться во всех деталях расходов за истекшие 5 лет, тем более что деньгами на флот, армию и артиллерию распоряжались коннетабль, адмиралы, начальник артиллерии и государственный секретарь. Теперь король принял решение уничтожить должности коннетабля и адмиралов, ибо иначе невозможно навести порядок в расходовании денег на армию и флот. По сметам эти расходы должны составлять 20–22 млн ливров, реально они поглотили более 40 млн; подотчетные лица ссылаются на распоряжения своих начальников, те же по своему рождению и рангу занимают столь высокое положение, что не желают отчитываться ни перед кем, кроме короля.

Прежние сюринтенданты с трудом изыскивали различные источники поступлений для покрытия огромных расходов на содержание армии, а затем снова искали новые фонды, чтобы обеспечить платежи по заключенным займам и т. д. В итоге казна опустела настолько, что доходов не хватает даже на шестую часть расходов, причем расходов важных и нужных.

Выходом из этого положения может быть лишь какое-либо сильное и немедленное средство, ибо паллиативы и проволочки здесь не помогут.

Необходимо вернуться к практике 1608 г.[642] и составлять сметы с учетом непредвиденных расходов, иначе невозможно будет сбалансировать бюджет и ликвидировать путаницу в отчетности. Но надо также учесть многое из того, что имело место после смерти Генриха IV, когда, желая привлечь к себе сердце народа и отвратить его от смутьянов,[643] королева-мать снизила налоги и отменила уже подготовленные эдикты об их увеличении.[644] Более чем на половину были снижены поступления от городов, которые с той поры почти ничего не платили в казну. В итоге доходная часть бюджета сократилась почти на 3 млн ливров, расходы же вследствие возрастания пенсий знати и дворянам увеличились на 4 млн. В бюджете получилась брешь в 6–7 млн ливров. В тех условиях подобные меры (т. е. снижение налогов и увеличение пенсий) были необходимы, однако они не смогли предотвратить междоусобицы. Из-за нее расходы возросли с 20 до 50 млн ливров, но и тогда деньги добывались без отягощения народа, при помощи продажи должностей и займов.