Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Франция XVI — первой трети XVII в. представляет собой в этом плане интереснейший феномен.

XVI век открыл для нее эпоху значительного экономического подъема во всех отраслях хозяйства, что было связано с появлением ранних форм капитализма. Но уже в последней трети столетия наметился упадок, вызванный в основном ожесточенной сорокалетней гражданской войной, которая сама явилась социальным и политическим следствием этого подъема. Ликвидация междоусобицы и экономический прогресс в первом десятилетии XVII в. привели к укреплению и дальнейшему развитию капиталистического уклада. Однако к этому времени уже отчетливо обозначились признаки, свидетельствовавшие о разном уровне развития капитализма в странах Европы и в силу этого — об изменении их экономической потенции в овладении европейскими и заморскими рынками. В Голландии и в Англии капитализм развивался и более быстрыми темпами и глубже проникал в цитадель феодализма— аграрный строй. К тому же в Голландии эти экономические успехи в достаточной мере подкреплялись политикой буржуазной республики, Англия же вплотную подошла к буржуазной революции. Начавшийся экономический упадок Испании еще не успел полностью обессилить ее также и в политическом плане; в то время она являлась колониальной и европейской державой первого ранга.

Экономические интересы этих четырех — главных в ту пору — западноевропейских стран теснейшим образом переплетались с их политическими притязаниями и программами. В известной мере экономика начала даже определять собой борьбу не столько из-за колоний (для изучаемого периода это соперничество еще не приобрело острой формы), сколько из-за промышленно-торговой гегемонии в самой Европе. Одной из главных задач каждой из стран стало овладение внешними рынками, что диктовалось насущными потребностями ранней мануфактуры. Рынки соседних стран представляли самую близкую добычу и — при наличии известных условий — значительные барыши. Подобного рода выгоды приобретались преимущественно в ущерб развитию экономики этих соседей. Голландцы богатели от эксплуатации Испании и особенно — обширного французского рынка, нанося тяжелый урон французской промышленности и торговле и задерживая развитие во Франции капиталистического уклада. Англичане богатели за счет Испании и частично Франции, французы — за счет Испании и отчасти Германии. Характерно, что усиление протекционизма в Испании в 1620-х годах сразу же ударило по интересам французских купцов и мануфактуристов; если бы правительство Оливареса было в состоянии эффективно осуществить начатую линию экономической политики и закрыть для всех — или почти всех — французских товаров испанский и американский рынки, потери Франции были бы еще значительнее.

Глубокая заинтересованность в овладении рынками соседних стран в пределах Западной Европы в точном значении этого понятия дополнялась и естественно сочеталась с такими же тенденциями по отношению к рынкам Центральной, Северной, Восточной и Юго-Восточной Европы и Ближнего Востока. Борьба за них входила составной частью в сложный узел международных отношений и целой серии военных конфликтов, объединенных названием Тридцатилетней войны.[697] Но уже в ту пору этот комплекс взаимоотношений не ограничивался одной Европой. Хотя главный фокус столкновений находился в ней, нити от него тянулись далеко на другие континенты.[698] Кроме того, следует подчеркнуть, что всего лишь через несколько лет после окончания Тридцатилетней войны дело дошло уже до настоящих «торговых войн» (англо-голландских, франко-голландских, франко-английских и т. д.), в которых добывалось экономическое преобладание на тех или иных рынках.

Для Франции того времени очень характерно, что общее отставание ее мануфактур от Голландии и Англии было усугублено начавшимся в 1610-х годах подчинением французской торговли и промышленности интересам английских и голландских купцов и мануфактуристов. Таким образом, в концерте трех стран, прочно вступивших на капиталистический путь развития, Франция не только оказалась в неравноправном положении по сравнению со своими северными соседями; более того, в тот период она оказалась единственной из этих стран, испытавшей серьезные трудности в данном плане.