Французский абсолютизм в первой трети XVII века

Поскольку речь идет о длительном периоде (по меньшей мере о столетии), мнение о неизменности аграрного строя западных стран не может не вызвать сомнения. В эпоху первоначального накопления эволюция деревни по пути к капитализму, хотя и более медленная, чем развитие промышленности, должна привлекать внимание исследователя. В деревне происходили сложные и важные процессы социально-экономической дифференциации крестьянства, обогащения крестьянской верхушки, обезземеления беднейшего слоя, развития капиталистической и испольной аренды (которая, как было сказано, вовсе не была лишь паразитизмом буржуазии), становления фактической собственности крестьян на землю и т. д. и т. п. За столетие, 1620–1720 гг., все эти явления значительно расширились и углубились. Кроме того, усилилась товарность сельского хозяйства в целом, в том числе и крестьянского. Повышение интенсивности земледелия в плодородных областях Франции и других стран, о котором упоминает Хобсбом, свидетельствует именно об этом. Однако данные процессы имели причиной не кризис сбыта промышленной продукции, а весь комплекс факторов, действующих в указанный период, и в первую очередь экспроприацию (в различных ее формах) части сельского населения и формирование внутреннего рынка.

Мы не будем касаться спорных вопросов о причинах и этапах «вторичного закрепощения». Отметим лишь один из наиболее спорных тезисов: экономическую и политическую победу магнатов за счет прочих слоев дворянства. Для России он неприменим. Главный вопрос заключается в следующем: если переход к крепостнической экономике произошел одновременно с кризисом где-то около 1660-х годов (что вообще является слишком поздней датировкой данного процесса), то почему именно кризис на Западе, характеризующийся общим спадом всей экономической жизни, мог стимулировать рост рассчитанного на экспорт барского хозяйства? Естественно было бы предположить обратное, т. е. спад экспортной торговли хлебом и другим сырьем (ибо вывоз металла, леса и т. п. остается все же вывозом сырья), поскольку сокращение промышленного производства не может способствовать росту потребностей в сырье и продовольствии.

Очень важна поставленная Хобсбомом проблема о повсеместном ухудшении положения крестьянства. Он считает, что кризис и сопутствовавшие ему явления ослабили крестьян и способствовали усилению их эксплуататоров. Самый факт такого ухудшения бесспорен. Но вызван он был не кризисом как таковым. Протекавший на Западе процесс первоначального накопления разлагал крестьянство на богатую верхушку, приобретавшую больше или меньше (в зависимости от общей обстановки) черт сельской буржуазии, экономически неустойчивое среднее крестьянство и обезземеленных бедняков, из которых формировались кадры городских, а в какой-то мере и сельских наемных рабочих. Этот процесс протекал при любой экономической конъюнктуре, и такие явления, как кризис сбыта, войны и т. п., могли его лишь ускорять, но отнюдь не вызывать.

Что касается стран Восточной Европы, то там действовал другой комплекс причин, в рассмотрение которых мы здесь входить не можем. Во всяком случае, как было сказано выше, связь между кризисом и «вторичным закрепощением» остается недоказанной.

Наиболее спорными являются, на наш взгляд, соображения Хобсбома о последствиях кризиса в промышленности. К ним он относит вытеснение цехов (и вместе с ними тех городов, где цеха преобладали) из сферы массового производства и замену их рассеянной мануфактурой в деревнях, во главе которой стояли предприниматели капиталистического типа. Широкое распространение такого рода предприятий в горном деле, металлургии и судостроении Хобсбом датирует последней третью XVII в. Хотя в текстильной промышленности рассеянная мануфактура появилась уже в XIV–XV вв., но переход в нее цехового ремесла совершился в значительных размерах лишь в конце XVI в.; в середине XVII в. был перейден своего рода рубеж и эта система окончательно утвердилась. Дешевизна ее изделий обеспечивала им сбыт в то время, когда высококачественные городские ткани не находили себе спроса. Она сделала возможной не городскую, а областную (régional) концентрацию промышленности; кризис этому способствовал, поскольку при узости внутреннего рынка и в период сокращения рынков внешних выжить мог лишь данный вид массового производства. Отрицательной стороной этого процесса была изоляция самодовлеющих городов с застойным цеховым ремеслом, положительной — более интенсивное разложение традиционной аграрной структуры и создание условий для быстрого роста производства в период, предшествовавший появлению фабричной системы. Кроме того, рассеянная мануфактура привела к значительной концентрации торгового и денежного капитала.