Французский абсолютизм в первой трети XVII века

В полном соответствии с имевшимися в их распоряжении данными (которые подкреплены данными, полученными в наше время) классики марксизма много раз указывали на громадную роль расширения именно мирового рынка в результате великих географических открытий. Для тех стран, где в предшествующие века уже началось разложение феодальных отношений и где уровень ремесленного производства был достаточно высок, одной из главных причин бурного экономического подъема было «внезапное расширение мирового рынка, возросшее разнообразие обращающихся товаров, соперничество между европейскими нациями в стремлении овладеть азиатскими продуктами и американскими сокровищами, колониальная система».[84] Очень точно определил Ф. Энгельс и соотношение различных рынков: «Внеевропейская торговля, которая до тех пор велась только между Италией и Левантом, распространилась теперь на Америку и Индию и скоро превысила по своему значению как обмен отдельных европейских стран между собой, так и внутренний обмен каждой отдельной страны».[85] Иными словами, для возникновения и первого этапа развития мануфактуры внешний рынок вообще, а с XVI в. новые колониальные рынки имели первенствующее значение.[86] В тех условиях именно они, а не медленно развивавшийся внутренний рынок могли предъявить быстро возросший спрос, который нельзя было удовлетворить прежним ремесленным производством.

Отметим еще два момента, о которых уже шла речь при рассмотрении статьи Хобсбома. Первый касается производства высококачественных тканей и вообще предметов роскоши. По мнению Хобсбома, упадок итальянской мануфактуры был предопределен тем, что она работала на узкий круг богатых потребителей. Возражая против данного взгляда, мы привели в пример расцвет французской промышленности роскоши. Здесь же надо подчеркнуть другое: обслуживая по преимуществу внешний рынок, где получается высокая торговая прибыль, эта отрасль промышленности характерна еще и тем, что в ней купец непосредственно становится промышленником,[87] т. е. переход к капиталистическому способу производства происходит наиболее коротким путем, минуя или сокращая этап раздаточной системы, где господствует купец как таковой.

Второе замечание относится к соперничеству европейских стран в овладении внешними рынками, что не принято в достаточной мере в расчет Хобсбомом. Между тем это соперничество имело место с самого же начала и сыграло важную роль в подъеме внешней торговли той или иной страны за счет ущерба, понесенного конкурентами. В приведенных выше словах Маркса этот момент отмечен как непосредственный результат расширения мирового рынка. В XVII–XVIII вв. борьба приняла уже форму торговых войн между европейскими нациями,[88] имевших, как известно, итогом победу промышленно развитых стран над торговыми нациями.

Большое значение при рассмотрении исторического хода развития капитализма в отдельных странах и в Европе в целом имеет соотношение типов мануфактуры между собой и всей ее системы с цехами, а также последовательность, с которой она овладевает различными отраслями производства. Этот вопрос особенна важен, ибо мануфактура зиждется на сельской домашней промышленности и городском ремесле и вступает с ними в самые разнообразные отношения. Неверно было бы сводить весь процесс развития капитализма только к эволюции крупной централизованной мануфактуры. Она, несомненно, играла ведущую роль, поскольку именно в ней разделение труда привело в конце концов к изготовлению совокупным рабочим не только средств потребления, но и средств производства. Однако для картины общего хода развития капитализма в его последовательности необходимо учитывать и другие типы мануфактур.