Французский завтрак

Вода медленно прибывала внутрь яхты, но затонуть она не могла. Задраенные люки и уцелевшие перегородки позволяли яхте находиться на плаву до первого шторма. Вероятность того, что какое-нибудь судно заметит неподвижную яхту и поспешит на помощь до того, как она навсегда исчезнет, была велика. В этом случае обнаружившим «Афродиту» морякам представится картина, ярко свидетельствующая о том, как в новогоднюю ночь развесёлая команда выпила лишнего, перессорилась и перестреляла друг друга. Документы и ценности были на месте. Записи в судовом журнале говорили, что на яхту поднялись несколько пассажиров для встречи Нового года в океане. Обилие спиртного и позы, в которых смерть настигла каждого несчастного, только подтверждали несложную догадку. Понятное желание капитана «Афродиты» скрыть присутствие Ивана и Лизы на яхте только помогло замести следы реальных событий.

Океан безразлично наблюдал за людьми, которые всегда воевали с себе подобными ради сомнительных интересов. Величественный и могучий, он подолгу терпел их возню на своей бескрайней поверхности, до тех пор пока однажды, вскипев от негодования, не отправлял их всех на дно. Там, в безмолвии и темноте, навсегда находили приют жертвы и охотники, рабы и господа, несчастные и одержимые великой идеей фанатики. Их корабли из дерева или стали, оружие, рассекающее плоть или извергающее огонь, сундуки с золотом и самоцветами, письма, предписывающие не брать пленных или говорящее о любви, — всё, что сопровождает моряка в плавании, становилось бесполезными вещами на дне. А редкие обитатели глубин не обращали внимания на то, что когда-то наполняло мнимым смыслом жизнь людей. Это добро заносилось илом времени, что, как снег, медленно и бесповоротно падает сверху, успокаиваясь на века, оставляя маленькую надежду, что когда-нибудь появится увлеченный своей работой исследователь и будет по крохам разбирать это кладбище, восстанавливая картину прошлого. Шаг за шагом он будет анализировать поступки людей по найденным предметам, и однажды в его руках окажется маленький медальон с портретом женщины или фигурка с сентиментальной надписью. Это любовь оставляет свои следы. Незримая и непостижимая, она находит своё отражение в изящных вещицах, которыми влюблённые стараются окружать себя. Особенно в дальних походах. Подобно древним язычникам, они пытаются овеществить свои божества. Эти безделушки, с точки зрения окружающих, для любящих всегда остаются самым дорогим на свете. И даже перед лицом смерти они не расстаются с ними. Навсегда погружаясь в бездну небытия, они прижимают заветный медальон к груди, где умирает сердце, в котором жила любовь.

Глава XVIII

— Лиз, ребята приготовили ужин, — послышался негромкий голос за дверью в каюту, где подле спящего Ивана, сидела девушка. — Пойдемте, перекусим.

Она промолчала.

— Вы не ели весь день, а событий было немало. Пойдемте.

— Нет, спасибо, — неуверенно ответила Лиза. — Потом.

— Хорошо, — согласился тот, — я принесу сюда. Одну минуту.

Вскоре послышался тихий стук в дверь. Девушка разрешила войти. Это был Антонио. Поставив на стул большой поднос с тарелками, стаканами и бутылкой вина, он пристроился рядом.

— Мне нравится, что русские всегда что-то говорят перед выпивкой, — дипломат лукаво улыбнулся. — Предлагаю тост за нашу встречу.

Он сделал паузу, передавая Лизе бокал.

— Я ещё не знаю, какое вино Вы предпочитаете? Надеюсь, что белое.

Он попытался заглянуть в её глаза.

— Если нет, то я принесу красное.

— Нет, — девушка отвела взгляд, смущаясь, — не беспокойтесь.

— Тогда, за встречу, — он сделал маленький глоток, и, продолжая держать бокал в ладонях, вздохнул. — Жаль, что обстановка не такая весёлая, но всё плохое позади, Лиз.

Голос его был тихим и вкрадчивым.

— Иван скоро проснется. Его жизни ничего не угрожает. Думаю, пройдёт несколько часов, не более. Девушка молчала.

— Я не стал предпринимать никаких экстренных мер, поскольку не знаю, что ему кололи. Время — лучшее средство в этом случае.

Он хотел добавить ещё что-то ободряющее или даже весёлое, вспоминая забавные случаи из своей жизни, но наткнулся на её напряжённый взгляд.

— Поверьте мне, Лиз, Вам нужно немного выпить и успокоиться. Всё позади.

Он улыбнулся.

— Вы перепугаете Ивана, если, проснувшись, он увидит Ваши прекрасные, но заплаканные глаза.

— Спасибо Вам, Антонио, — Лиза говорила с хрипотцой то ли от волнения, то ли от простуды. — Все эти события не укладываются в голове. Порой мне кажется, что я смотрю какой-то сериал, и почему-то стала его участником. Будто что-то перепутали киношники.

Она помолчала.

— Всё перемешалось.

— Это пройдёт, Лиз.

Сицилиец улыбался своей ослепительной улыбкой. Он быстро вернулся в роль знающего лидера, которому всё нипочём.

— Мы ещё с вами будем вспоминать эти приключения. А Иван всё проспал!

Лиза вместо ответа осуждающе взглянула на дипломата.

— Нет, ну вы только посмотрите на него. Дрыхнет! Антонио элегантно пригубил бокал.

— Вот счастливчик. Впрочем, нет.

Он озорно блеснул глазами.