Французский завтрак

— А давайте мы его аккуратненько перенесём к вам в кроватку отеля и скажем, что всё ему приснилось.

— Вы всегда так забавляетесь с людьми? Глаза девушки потемнели.

— Смерть ходит рядом, Лиз. Антонио вдруг стал серьёзным.

— Один мой парень умер, не приходя в сознание. Мне ещё предстоит объяснять это его родителям. Ему было двадцать три.

Сицилиец помолчал. Складочка морщинок пробежала над переносицей.

— Чико даже не знал вас с Иваном. Он поверил мне, когда мы разговаривали по телефону. Только не думайте, что я хочу переложить тяжесть этой смерти на Ваши плечи. Нет! Это всё моё.

Лицо Антонио застыло без единого движения.

— Мне приходится распоряжаться чужими жизнями, Лиз, и поверьте, это нелегко.

Было видно, что сейчас сицилиец говорит искренне. Только в глазах еще теплилась жизнь, лицо же его превратилось в бледную маску. Он был похож на старика, давно лишенного эмоций.

— Проще было бы умереть самому, чем объяснять причину гибели младшего сына двум старикам.

Он сделал глоток вина, очевидно не ощущая его вкуса.

— Это защитная реакция — шутить со смертью, когда ничего более сделать не можешь.

В глазах Антонио стояли слёзы.

— Вот я и дурачусь, но она не забирает меня. Она крадёт моих друзей, Лиз. Эта старуха с косой выбирает самых преданных и любимых мною. А боль остаётся навсегда.

Он залпом выпил вино.

— Того парня звали Чико?

Девушка с сожалением смотрела на сицилийца.

— Того, что погиб сегодня? — Да.

Антонио всё еще держал пустой бокал.

— И Марко ранен, — он помолчал. — Ему повезло: одна пуля прошла касательно, сломав ребро, а вот вторая раздробила плечо.

Итальянец налил себе ещё вина.

— Хорошо, что Марко стреляет с обеих рук. Это он подстрелил акулу, что пошла на Вас, а потом на меня.

— Но я же не знала, что Иван остался на катере, — умоляюще произнесла Лиза. — Мне показалось, что он там, в воде.

— О, не извиняйтесь, — Антонио жестом остановил девушку. — Вы поступили, как настоящая девушка из сицилийского клана. Горячая, смелая и красивая.

Он помолчал, разглядывая что-то в бокале.

— Очень красивая. Не только внешне. Я понимаю, почему Иван выбрал Вас.

Он посмотрел девушке в глаза.

— Любой из нас отдал бы за Вас свою жизнь. До последней капли.

Сицилиец медленно поднял бокал, будто приветствуя им победителя, и медленно выпил. В этом жесте было и уважение, и преклонение перед женщиной. Перед той любовью, что движет ею наперекор смерти.

— Я даже не знаю, что мне ответить, — смущённо произнесла Лиза. — Из-за меня умерли два человека. Да и Вы чуть не погибли. Все рисковали, но я не желала этого.

— Не вините себя, Лиз, — Антонио жестом остановил её. — Они боролись со злом. А если случается, что оно проигрывает, то забирает кого-то с собой. Взамен.

— Что же теперь делать? — растерянно спросила Лиза.

— Думаю, что нам нужно сделать так. Сицилиец опять наполнил бокалы.

— Вас с Иваном мы доставим в отель на Тенерифе. Многие празднуют Новый год несколько дней. Ничего странного в отсутствии туристов не заметят. Для этого они и приезжают сюда. Пабло оставим на «Нелли», только отведём яхту подальше, чтобы никто не мог связать его смерть с вами или «Афродитой». А мы исчезнем. Антонио усмехнулся.

— И ничего не было.

— Вы хотите бросить Пабло? — вспыхнула Лиза. — Ну, нет!

— Успокойтесь, — прервал девушку дипломат. — Давайте подумаем. Мы ведь ничего изменить теперь не можем. Бандиты наказаны, и начинать расследование ни к чему. Иван освобожден.

Он вновь улыбнулся ослепительной, чарующей улыбкой.

— Вы завтра будете его обнимать и приводить в чувство. А меня ждут дела в Вашей занесенной снегом столице.

— Так Вы убежите, оставив Пабло?! — негодовала девушка.

— Лиз, хотите, чтобы я написал заявление в полицию, что я уложил всех бандитов?

Сицилиец иронично взглянул на неё.

— Это благородно, но глупо. Если начнется расследование, то смерть Виторио будет связана с вами. Он помолчал.

— А это уже серьёзно. Вас не оставят в покое. Там замешаны большие деньги. Их будут искать.

— Но так же нельзя! Лиза не уступала.

— Пабло закрыл меня своим телом. Это пуля предназначалась мне.

— Думаю, что лучше рассказать об этом его родным, чем бездушным полицейским.

Дипломат осушил бокал.

— И родителям Чико.

— Я приеду. Я обязательно приеду к ним! — горячо воскликнула девушка. — Только вот как? Я не знаю адреса. Я никогда…

— Позвольте это сделать мне, Лиз. Это мой крест.

— Нет. Пообещайте мне, что возьмете меня с собой! Её глаза блестели.

— Я должна!

— Хорошо.

Лицо сицилийца было грустным.

— Только уверяю, Вас, что это нелегко.

— И ещё я хотела попросить, Вас, Антонио, — она сложила ладошки вместе, будто приготовилась молиться. — Когда Иван придёт в себя, помогите нам добраться до родных Пабло. У него остались два племянника где-то в Кадисе. Больше я ничего не знаю. Я хочу, чтобы они знали, каким был их дед. Это очень важно.

Она помолчала.

— И для них, и для меня.

— Обещаю Вам, Лиз, что мы навестим племянников Пабло. Только не сейчас.

Дипломат уже вернул себе обычное выражение преуспевающего человека.