Гадюка на бархате (СИ)

— Я могу попробовать сделать портал, — Паулина говорила медленно, словно была не слишком уверена в своих словах. — Не на дальнее расстояние, но за пределы города.

— Ты же всегда говорила, что это слишком сложная магия, у тебя на такое не хватит сил, — возразил Гюнтер.

— Есть одно заклинание. Оно преобразует жизненную энергию того, кто его использует, в магическую. С ним я смогу создать портал.

— Нет! Это же значит, что ты…

— Гюнтер, я не умру. Наверное, нет. Возможно, лишусь магии — на время или совсем.

— Всё равно, мы не можем вас к такому принуждать! — это вмешалась Гретхен.

Альбрехт смотрел на девчонку-чародейку и чувствовал — та врёт. Нет, не в том, что сможет создать портал — хотя Альбрехту и не нравилось определение «попробую сделать» в отношении дыры в пространстве, в которую придётся лезть ему с супругой. В том, что сама останется жива. Но останавливать Паулину он не собирался.

— Меня никто и не принуждает, — усмехнулась Паулина. — Я хорошо понимаю, каким может оказаться правление узурпатора, начавшего путь с поджога собственной столицы. Именно поэтому я пришла сегодня во дворец. Ваше высочество, помогите мне отогнуть ковёр — нужно начертить на полу знаки для портала.

Гюнтер всё же хотел сказать что-то ещё, но со стороны главного входа в императорские покои послышался шум — отдалённые голоса, топот и нечто похожее на звон металла.

— Чёрт, мы слишком долго копались — дорогой шурин с компанией скоро будут здесь, — сказал Альбрехт, скатывая в рулон мешавший чародейке ковер. — Паулина, сколько вам нужно времени, чтобы создать портал?

— Минут семь… может, десять, — сквозь зубы произнесла чародейка, уже начавшая вычерчивать на паркете линии октаграммы и закорючки магических символов.

— Я их задержу, — Гюнтер бросился ко входу, но был схвачен за рукав Альбрехтом, спросившим:

— Как, лейтенант? Душеспасительной беседой?

— Для начала — да, — сомнение из глаз Гюнтера уже совершенно улетучилось. — Дверь за мной закройте, ваше высочество. И подоприте чем-нибудь — это даст ещё лишних пару минут.

— Хорошо, — больше Альбрехт ему ничего не сказал. Выходя из комнаты, Гюнтер бросил последний взгляд в сторону своей подруги. Та головы не подняла — была слишком занята.

Как только Паулина начала произносить заклинание, у неё из носа потекла кровь. Начерченные на полу линии вспыхивали язычками белого пламени — сначала едва-едва, затем всё сильнее. Последние слова заклятья чародейка дочитывала, рухнув на колени и упираясь правой рукой об пол, чтобы хоть как-то удержаться в вертикальном положении. Зато арка портала теперь сияла ровным белым светом.

— Вперёд, — Паулина махнула в сторону сверкающей арки и сплюнула кровью. Отёрла губы тыльной стороной ладони, но только ещё сильней размазала липкую жидкость по лицу. — Быстрей, я долго портал не удержу.

— Уже идём, — Альбрехт крепко обнял окаменевшую от ужаса Гретхен, и они вдвоём шагнули в портал. Обернувшись, принц-консорт ещё успел взглянуть на Паулину — та сидела на полу, опустив голову. Её грудь покрывали красные пятна, словно девушка всё же успела получить мундир имперской чародейки, украшенный алым орлом.

***

Луизе пришлось долго уверять Карла в том, что во время переворота она должна быть рядом с ним. Тот полагал, что женщине — пусть даже такой умной и решительной, как его любовница — абсолютно нечего делать там, где вершатся судьбы империи и может пролиться кровь.

Но у вдовствующей императрицы были причины настаивать на своём. Во-первых, Луиза хотела, чтобы с самого начала правления Карла её видели рядом с монархом. Во-вторых, она надеялась, в случае чего, сгладить конфликт между Карлом и своим дядей — те друг друга не слишком-то жаловали, а Мориц Вильбек должен был присутствовать во дворце, дабы вместе с ещё несколькими представителями столичной знати засвидетельствовать отречение императрицы Гретхен от престола.

Ну и, кроме всего прочего, Луиза не собиралась отказывать себе в удовольствии взглянуть в глаза Альбрехта перед тем, как его «милосердно» зарубят гвардейцы.

И Карл всё-таки пошёл навстречу своей возлюбленной — то ли признал достаточно весомыми доводы, приводимые Луизой, то ли попросту устал от укоризненных взглядов и рассуждений в духе «а я так и знала, что вскоре стану тебе не нужна!».

Платье, которое Луиза выбрала для ночи переворота — винно-красное, с довольно смелым декольте, корсажем, расшитым чёрным жемчугом, и струящейся юбкой, мягко обрисовывавшей бёдра, она заказала в ателье госпожи Триаль.

Волосы Луизы усилиями её служанок были убраны в высокую причёску, скреплённую черепаховыми гребнями. Лишь пара локонов ниспадала на белые плечи вдовствующей императрицы, напоминая маленьких змеек — чёрных и блестящих.

Умения держаться на публике у Луизы было не отнять — вот и сейчас, проходя по коридорам дворца вместе с Карлом и солдатами, она выглядела куда величественней своего любовника, который постоянно одёргивал надетый сегодня гвардейский мундир и пытался пригладить топорщившиеся волосы.