Гадюка на бархате (СИ)

…Лужи крови на сине-белой плитке внутреннего дворика — свежей, почти такой же алой, как цветы увивающих стену плетистых роз с душным ароматом. Слова на замирающих губах: «Я ведь знал… Знал, что придёте». Смуглая женщина в пёстрых оранжево-жёлтых одеждах, одной рукой придерживающая жмущегося к её ногам черноволосого мальчишку, а другую с мольбой протягивающая к Габриэлю. И рукоять обнажённого меча, которая чуть подрагивает в ладони у того.

А после — дурманный дым в саффенском борделе и девушки-рабыни — тихие и податливые. Улыбающиеся, даже когда грубые пальцы оставляют синяки на их грудях и бёдрах. Ведь даже если кто-то из клиентов, перестаравшись с «ласками», окончит их недолгую жизнь, то просто отдаст хозяину заведения несколько золотых монет… Теперь казалось особенно мерзко, до тошноты, вспоминать это. Хотя он сам, вроде бы, и не был жесток с невольницами. Вроде бы. Половина всего происходящего напрочь истёрлась из памяти. Только одно отчего-то утешало — Габриэль и не подумал составить ему компанию, верным стражем дожидаясь снаружи.

Когда на следующий день проспавшийся Рихо не удержался и спросил у друга — мол, неужели тебе не хотелось забыть?.. Тот только смерил его ледяным взглядом и тихо сказал: «Нет, я должен помнить».

…Словно почувствовав, в какую тьму погрузили Рихо его собственные мысли, Лавиния потянулась к нему с поцелуем. И он ответил — жадно и нежно, подминая под себя изящное тело и касаясь руками обжигающе горячей кожи. Окунаясь с головой в белое пламя, способное очистить тело и разум от любой скверны.

Время до рассвета для них промелькнуло незаметно. Но к приходу Габриэля оба уже были полностью одеты и готовы отправиться в путь.

Лавиния как раз стояла у окна, скалывая шпильками свои длинные волосы так, чтобы они не выбивались из-под берета, когда — постучав в дверь и немного помедлив — в комнате появился её брат.

— Ну что, вы собрались?

— Да, конечно, — Лавиния обернулась. И заметила, что Габриэль одет в мундир Гончих, правда, без знаков различия, а к его поясу пристёгнуты ножны с мечом. — Ты тоже поедешь меня провожать?..

— Обязательно, сестричка, не сомневайся.

— Габриэль, ты что, совсем рехнулся?! — почти прорычал Рихо.

— Лавиния, подождёшь нас немного? — Габриэль улыбнулся сестре и безапелляционным жестом поманил за собой друга. — Идём, Рихо, поговорим наедине.

В коридоре Рихо склонил голову к плечу и вкрадчиво произнёс:

— Самоубийство — грех.

— А хамство начальству — глупость.

— Давай тогда хотя бы возьмём с собой десяток наших людей, из тех, что дом охраняют!.. Как будто ты не понимаешь, что подставляешься, как бесова размалёванная мишень на ярмарке?! Вся черномагическая кодла…

— …сидит у нас под дверью и дожидается, когда я высуну нос наружу, разумеется. Не впадай в истерику, Рихо.

— Но зачем?..

— Зачем?.. — Габриэль поднял глаза, и его друг увидел, как они сверкнули холодным пламенем. — Она моя сестра, Рихо. И я понятия не имею, увидимся ли мы снова. Поэтому хотя бы дай нам попрощаться.

…Так что из чёрного хода епископского особняка они выскользнули все вместе — три почти одинаковые тени в тёмных плащах. Шли быстро и молча. Но взглядов, которые украдкой бросали друг на друга, вполне хватало, чтобы чувствовать себя совсем как раньше.

И, несмотря на все опасения Рихо, их компания спокойно добралась почти до дверей постоялого двора, где остановился отряд Лавинии. Почти — потому что, когда троица уже подошла к своей цели, из-за угла соседнего с таверной дома появилась высокая поджарая фигура.

— Ваша светлость, вы наконец-то вернулись! — произнёс мужчина, всё ещё остававшийся вне круга света от фонарей у ворот временного пристанища Белой Львицы и её людей.

— Диего, ты что, ждал меня здесь?.. Но, зачем… — Лавиния направилась было к нему, но Габриэль схватил её руку и задвинул сестру себе за спину. И выхватил меч.

А Рихо, уже успев узнать этот голос и разглядеть в полумраке лицо так нежданно оказавшегося здесь Линареса, рванулся вперёд, тоже с оружием наготове. Потому что появление вблизи от Лавинии и Габриэля изменника, которого он считал давно мёртвым, вызывало у Рихо только одно желание — прикончить мерзавца.

Быстры Диего и Рихо были почти одинаково, поэтому, обменявшись короткими ругательствами на эдетанском, они через мгновение обратились в настоящий вихрь из звенящих клинков и расплывчатых силуэтов.

— Габриэль, чёрт!.. — Лавиния с силой вцепилась в запястье брата. — Сделай что-нибудь, они же убьют друг друга!.. Что вообще происходит?!

— Хотел бы я это знать! — Габриэль сделал пару шагов в сторону сражавшихся, но вмешиваться не пытался. — А ещё интереснее мне то, откуда моя сестра знакома с предателем из рядов Гончих!..

— Что?! — Лавиния так побледнела, что Габриэль испугался, как бы она не лишилась чувств. — Предатель?!.. Это Диего Линарес, человек из моего отряда, его нанял отец…

— Я не предатель! Я могу всё объяснить! — выкрикнул Диего, каким-то образом умудрившись расслышать их разговор.