Гадюка на бархате (СИ)

Но кое-чего Ислейв предусмотреть не сумел — предательства. Именно это он отчётливо понял, когда пространство перед выехавшими узкую грязную дорогу Гиенами взрезала искрящаяся белым светом широкая портальная арка. И выплюнула из себя небольшой, но прекрасно вооружённый отряд войск узурпатора.

Явно не удивленные встречей с замешкавшимися Гиенами, солдаты расступились, давая дорогу паре броско одетых всадников. Одной из них оказалась незнакомая Ислейву светловолосая женщина в алом плаще. А вторым — Сандро, так загадочно исчезнувший из лагеря перед самым отъездом Гиен.

— Сдавайтесь!.. Всем, кроме Ньяла, обещаем сохранить жизнь! — выкрикнул тот.

— Сдохни, изменник! — тут же откликнулся один из бывших адептов Академии, посылая во врага трескучую белую молнию.

Сандро без особых усилий отвёл ту в сторону. Магический снаряд ушёл в сторону, оставляя обугленный след на земле. А его создатель, хрипя, рухнул с лошади — воздушная петля передавила ему горло, чтобы миг спустя с хрустом сломать шею.

Словно в растянувшем время полусне, Ислейв отметил, как Сандро свёл нелепо согнутые ладони, перекрещивая их. И почти с отчаяньем узнал чары, которые предварял подобный жест.

Лезвия Ветра — едва ли не сильнейшее боевое заклинание воздушной стихии.

Пары мгновений хватило для того, чтобы тронуть поводья послушного вороного, оказываясь впереди остального отряда. Завести правую руку за спину и раскрыть сжатую в кулак ладонь, отгораживая Гиен тонким щитом из языков зелёного пламени. А ещё — успеть заслонить лицо левым предплечьем.

Потом в мире не осталось ничего, кроме боли от вонзившихся в тело десятков прозрачных лезвий, куда более острых, чем отточенная сталь… Впрочем, боль тоже очень скоро исчезла, сменившись вязкой, давящей тьмой.

========== Глава 33. Последствия ==========

Сейчас Альбрехт не знал, прошли дни или часы с внезапного нападения в лощине — чувство времени его ощутимо подводило. То сражение началось для него с отчаянных — и становившихся всё более беспомощными — попыток организовать отряд и если не отбиться, то хотя бы спастись бегством. А закончилось — прошившей ногу стрелой и падением в холодную грязь. Из которой Альбрехта, впрочем, подняли руки вражеских воинов.

И очень скоро запихнули в небольшую, крытую парусиной повозку, крепко связав руки за спиной. Но сначала — всё-таки вытащили стрелу из ноги и перевязали рану. Кем бы ни оказались пленители Альбрехта, тот явно был нужен им живым.

Сопротивляться он пытался лишь поначалу. Боль, раздирающая огненными когтями ногу, делала такие попытки не слишком-то успешными. Какое-то время спустя, когда Альбрехт попросил воды, его заботливо напоили из фляги, рук, правда, при этом пленнику не развязав. А потом Альбрехт понял, что в воду явно что-то подмешали — иначе бы он не провалился так быстро в забытьё.

Пришёл в себя он уже не в повозке. Вокруг царила почти полная темнота. Тусклый свет пробивался лишь в узкое маленькое оконце… Которое, как, приглядевшись, различил Альбрехт, было прорезано в окованной металлом двери.

От каменной стены, рядом с которой он оказался лежащим на ворохе влажноватой соломы, ощутимо веяло холодом. Это только подтверждало первое впечатление, что очнулся он в каком-то подвале или подземелье. Да и желтоватые отсветы из окошка явно отбрасывал не солнечный свет, а пламя факела или светильника.

Руки оставались связаны за спиной и порядком затекли, а ногу дёргало лишь слегка притупившейся болью. И начинал бить озноб — не то от подвальной сырости, не то от раны.

А в голове, не слишком хорошо соображавшей после сонного зелья, роились мучительные мысли… Его, несомненно, предали. Только вот кто? Эррейны или всё же не они?.. Что теперь будет с Севером и всей империей? С Гретхен и их будущим ребёнком? Что станут делать Бернхард и Стефан?.. Каждый новый вопрос не приносил облегчения, а заставлял лишь глубже погружаться в отчаянье.

Внезапно вспомнился последний перед отъездом разговор с Ислейвом. Тот явно был обижен замечаниями насчёт Гиен — вполне справедливыми, надо сказать. Те ведь, и вправду, стремительно превращались в неуправляемую банду, а Альбрехт не мог потерпеть такого в своей армии!.. Но потом Ислейв, вроде бы, признал свою неправоту. И даже вручил полезный амулет… Альбрехт слегка пошевелил связанными руками, чувствуя, что браслет до сих пор остался на его левом запястье.

Вот только был ли Ислейв искренен?.. До сих пор Альбрехт считал того верным другом. Ведь, в конце концов, они столько пережили вместе, да и помощь Ислейва после переворота оказалась как нельзя кстати. Но в последнее время Альбрехт стал подмечать в маге неожиданное высокомерие. Тот, похоже, считал, что в качестве командира Гиен его должны признать едва ли не равным дворянам. Что если подобные амбиции завели Ислейва ещё дальше? Подтолкнули к предательству? И амулет тот тоже подарил вовсе не с добрыми намерениями?..