Гадюка на бархате (СИ)

Вилма была сильна: куда сильнее этой совсем недавно начавшей обучение девчонки. Вилма была могущественна: только шаг отделял её от верховной власти в Стихийном Ковене.

Но её пальцам, загрубевшим от изготовления зелий и снадобий, никогда было не стать такими совершенно вылепленными и чуткими. Мелким чертам загорелого лица — столь правильными, как у Эулалии Осорио, дочери одной из знатнейших эдетанских семей, на своё несчастье родившейся с магическим даром. Манерам — насколько идеальными, а осанке — горделивой…

Всё это не только влекло Вилму к юной ученице Сигеберта Адденса, но и вызывало жгучую зависть. Желание обладать и, обладая, медленно уничтожать ту, что оказалась столь совершенна. И так похожа на Каэтану — умную, благородную, прекрасную Каэтану. Ту, которая в отличие от этой надменной девчонки никогда не ставила себя выше неё. Которая единственная была всегда добра к своей любимой подруге. И которая умерла, закиданная камнями взбесившейся толпой в Граннаре.

В то время как девчонка Осорио, в сотню раз меньше этого достойная, жила и, кажется, даже лелеяла какие-то собственные честолюбивые планы. Недаром же она была так покорна и услужлива, несмотря на свою спесивую, как у всех эдетанских аристократов, натуру… Вот только Вилма сумеет доказать, что и у выносливости желанной и мерзкой адептки есть предел. Доказать очень долгим, болезненным и несомненно смертельным для той способом.

Но сделает это не раньше, чем пресытится играми с Эулалией. Иначе подобное вышло бы слишком мучительным для Вилмы.

Ведь боль и страх живой игрушки были так сладки для неё. Чересчур сладки, чтобы тело Вилмы не прошивала мучительно-прекрасная дрожь предвкушения при одном только взгляде в сторону Эулалии. Слишком притягательны, чтобы сохранять осторожность.

***

— Спасибо, Алима, — сказала Эулалия, пряча в декольте своего ярко-синего платья маленький флакончик, наполненный густой тёмно-бордовой жидкостью. — Сама бы я точно не сумела изготовить такое зелье.

— Не благодари. Мы всё равно делаем общее дело, — голос Алимы прозвучал спокойно, но вместе с тем — как-то безжизненно. — Только будь очень осторожна. Если Вилма Мейер узнает, что ты вздумала опоить её Красной Фиалкой, она тебя прикончит на месте.

— Хорошо, если именно на месте, — чуть улыбнулась Эулалия, поправляя кружево у выреза. — Но я буду аккуратна, не сомневайся. Просто иначе нам всё равно не справиться с Вилмой. Она слишком сильная чародейка. А когда зелье лишит её магии, у нас появится шанс.

— Может, милые дамы, вы дадите шанс и мне?..

— Янсен! — прошипела Эулалия, развернувшись к двери, на пороге которой сейчас стоял бывший маг. На её пальцах мгновенно затрещали синие молнии.

— Как ты здесь очутился? Я же вроде тебя запирала?.. — спросила Алима, складывая руки на груди и обжигая неожиданного гостя сердитым взглядом чёрных глаз.

— Я же трущобная крыса, забыли? — хмыкнул Янсен, сделав пару шагов вперёд и показав женщинам длинную металлическую шпильку, которую ловко крутанул между пальцами. — Без магии тоже кое-чего умею. Замки у тебя паршивенькие, бахмийка. Лучше смени, а то, не ровен час…

— Без тебя разберусь. И, между прочим, тебя должны были сторожить двое курсантов-Гончих. Если ты их…

— Ууу, наша бахмийская воительница решила вступиться за церковных щеночков!.. Да не бойся, не трогал я их. Не такой я идиот, чтобы лезть против Гончих, пусть они и недоростки. Эти ребятки, кажется, повздорили. И сейчас так успешно чешут кулаки друг о дружку, что меня и не заметили.

— Идиоты! — Алима вскочила из-за своего стола, бросившись к двери. — У нас почти что война, а они… Эулалия, посторожи нашего дорогого крысёныша, я сейчас вернусь!

— Повздорили они наверняка не без твоей помощи, — сказала Эулалия, когда дверь маленького кабинета целительницы захлопнулась за его хозяйкой. — Какого чёрта тебе здесь понадобилось, Янсен?

— Как ты ко мне неласково, сладкая. А я ведь тебя в Ковене и пальцем не трогал.

— Не потому что не хотел, я уверена.

— Ну, теперь-то тебе меня нечего бояться. Захочешь — так в два счёта по стенке размажешь.

— И размажу, дай только повод!

— Эх, злющая ты всё-таки девка, хоть и красивая… Мы ведь теперь на одной стороне. Я помочь вам хочу, с Мейер.

— С чего бы это вдруг?

— Думаешь, я до сих пор не понял, что эта дрянь меня использовала, чтобы подставить Светлых?.. Специально к ним отправила и наказала действовать пожёстче! Знала, что я сцеплюсь с кем-нибудь из их магов, а у неё появится повод захапать Академию! Вот теперь по милости Мейер я и не чародей, а так… Огрызок. Но уж если мы снова свидимся, я всё припомню!

***

Собираясь в императорский дворец в своей маленькой квартирке на задворках столицы, Эулалия почувствовала, что едва ли не впервые со дня смерти Габриэля ей сделалось немного лучше. Словно бы удавку, пережимавшую горло, слегка ослабили, и стало чуть легче дышать.