Гадюка на бархате (СИ)

— Смешно, — хмыкнул Рихо. — Не разоряйся попусту. Благодаря тебе бояться мне нечего. Самое страшное в моей жизни уже произошло.

— Ну надо же!.. Какой преданный бахмийский ублюдок… Только вот твой хозяин даже верности такого паршивого пса не заслуживал! Изнеженный папенькин сыночек! Он и оружия-то наверняка никогда в руках не держал, слабак холёный. Знаешь, я ведь даже оказал ему честь — позволил умереть от клинка, как мужчине!..

Рихо знал, что страх часто развязывал языки. Кажется, это произошло и с пленённым императором. И теперь умом Рихо понимал, что все оскорбления того выглядят жалкими, но всё равно, с каждой следующей фразой Карла, в нём всё сильнее разгоралась ярость.

Он мог бы убить пленника одним ударом. Или неторопливо вспороть ему брюхо. Так, чтобы тот успел вдоволь налюбоваться на собственные скользкие кишки, прежде чем отправиться в Бездну.

Но вместо этого Рихо почувствовал, как алая пелена застилает его глаза, и подступил к Карлу с кинжалом, скорее следуя инстинкту, чем рассуждая хоть сколько-нибудь здраво. Сейчас не осталось места ни для отточенной выучки Гончих, ни для того опыта, который Рихо успел приобрести за годы службы. Только ненависть и раздирающая душу боль. А ещё — клинок в руке, раз за разом бешено и неуклюже вонзаемый в чужую плоть, в безумной попытке эту боль заглушить.

Должно быть, Карл кричал. Вряд ли хоть одно живое существо смогло бы вынести такое обращение с собой молча. Но Рихо слышал не вопли, а лишь монотонный гул в ушах, скрадывавший все прочие звуки. И почти ничего не видел перед собой — рука словно бы сама находила, куда вонзить лезвие.

Когда Рихо вновь стал относительно ясно осознавать себя, то уже просто стоял рядом с изуродованным телом мидландского императора. Измазанный в крови чуть менее, чем полностью, и со всё тем же кинжалом в руке. Верное оружие сразу захотелось зашвырнуть подальше, но он подавил в себе такой порыв, просто убрав клинок за пояс. Тот — лишь орудие. А убивал Рихо сам. И отрицать это было бы трусостью.

— Рихо… — послышался за спиной тонкий голосок. — Пожалуйста, иди ко мне!

В дальнем конце комнаты стояла Эулалия и манила его к себе. Рихо, как будто во сне, сделал к ней несколько шагов. Он ощущал себя особенно отвратительно из-за того, что той пришлось стать свидетельницей его помешательства. И только краем глаза заметил, что на полу появились какие-то мелкие, поблёскивавшие в свете ламп лужицы. Вода?.. Но откуда она могла здесь взяться?

— Дай мне руку, Рихо, — полушёпотом попросила Эулалия, когда тот подошёл.

— Не лучшая идея. Я немного… Запачкался, — сдавленно ответил Рихо.

— Это ничего, — Эулалия всё-таки схватила его липкую ладонь. — Грязь стирается… Очищается.

Рихо вздрогнул, заметив её стеклянный взгляд и будто бы приклеенную улыбку. К тому же, он понятия не имел, чего Эулалия от него хочет.

— Очищается… — заунывно повторила она. И вдруг произнесла куда твёрже и чётче: — Огонь очистит всё, Рихо.

— Что…

Он не успел закончить фразу. С тонких пальцев Эулалии слетела маленькая синяя искорка, полетевшая точно в одну из луж. Стена неестественно белого пламени мгновенно взвилась до потолка, заставив попятиться. И понять, что, видимо, именно такой окажется его смерть — до дверей и окон добраться было уже невозможно.

А в следующий миг воздух взрезала сияющая арка портала, в которую Рихо неожиданно сильно втолкнула Эулалия.

Он вывалился на неровную мостовую какого-то узкого и грязного переулка, едва устояв на ногах. Мгновением позже рядом появилась и юная чародейка, принявшаяся сбивать язычки пламени с затлевшего подола. Портал за ней сразу же закрылся с тихим хлопком.

— Ла-али!.. — взвыл Рихо, бесцеремонно встряхнув спутницу за плечи, когда увидел, что одежда на ней больше не грозит вспыхнуть. — Что ты сотворила?!

— То, что было нужно, Рихо, — она всё ещё улыбалась — дико и страшно. — Огонь — для грешников. Пусть получат по заслугам.

— Грешников? Каких грешников, Лали?! Там полно народа — прислуга, придворные!.. А Янсен?.. Люди Рауша?!

— Может, они успеют выбраться, — Эулалия дёрнула плечиком, затянутым в чёрный бархат узкого рукава. Красивая, словно дьяволица. Безумная и безжалостная до того, что Рихо на мгновение захотелось её ударить.

— Что это такое вообще было? — спросил он сквозь зубы. — Это пламя?..

— Вилма экспериментировала с зеннавийским огнём. Хотела сделать его сильнее. Вот только результат оказался чересчур опасным и неудобным. По её мнению, конечно. Но вот я нашла-таки ему применение… Нашла, нашла, Рихо! — она захохотала, подняв руки к тёмному зимнему небу. А потом — как-то странно покачнулась, путаясь в пышных юбках.

Рихо едва успел подхватить Эулалию на руки, прежде чем она упала, потеряв сознание.

========== Глава 42. Пожиная плоды ==========