Гадюка на бархате (СИ)

А теперь Гретхен должна была довериться этому сомнительному типу! Разумеется, она не преминула выразить мужу своё возмущение этим обстоятельством, но в ответ получила жёсткую отповедь: мол, Ислейв на самом деле к запретной магии никакого отношения не имеет — чародея оболгали из-за того, что он перешёл дорогу верхушке Ковена. И, да, Альбрехт знает это наверняка, а его жене лучше не судить о том, в чём она не разбирается…

Слово за слово и ссора между супругами набрала обороты. Гретхен заикнулась было о том, что, возможно, им лучше бы отправиться в Лутецию, где, появившись при дворе, они смогут попросить короля о помощи в восстановлении законной власти в Мидланде. Но это ещё больше разозлило Альбрехта, который высказался в том духе, что не думал, будто его супруга столь глупа и недальновидна, чтобы привести на родную землю войска «добрых» соседей.

Гретхен всерьёз обиделась на Альбрехта, до сих пор не позволявшего себе говорить с ней в таком резком тоне. И из чистого упрямства устроила ему маленькую месть — заявила, что башмаки, которые муж для неё приобрёл в первый день после бегства из Эрбурга, никуда не годятся и стёрли все ноги. Поэтому ей просто необходимо в ближайшем городке приобрести новую обувь.

Альбрехт, до этого собиравшийся города объезжать стороной, скрепя сердце на просьбу Гретхен согласился. Мысленно он при этом ругал себя за неосторожность, но снова ссориться с женой ужасно не хотелось, и Альбрехт понадеялся, что в этом захолустье ещё не успели получить известия о событиях в столице. Как потом оказалось, напрасно.

— Отдыхаете, благородная госпожа? Прощенья прошу, не хотел вашей милости мешать.

— Вы и не помешали. Дождь закончился, вот я и вышла подышать свежим воздухом, — отвечая деревенскому старосте, в доме которого остановились беглецы, Гретхен постаралась придать своему лицу приветливое выражение. Почему-то этот пожилой мужчина с округлым загорелым лицом и цепким взглядом маленьких светлых глаз вызывал у неё смутную неприязнь, хотя и держался с проезжей дворянкой вполне почтительно.

— Паскудное нынче лето, смею сказать, благородная госпожа, — прогнусавил староста, осматривая свои владения и почти с любовью останавливая взгляд на успевшей плюхнуться в лужу свинье. — Ещё пара недель такой погоды, и как бы урожай гнить не начал. Ох, вот так живём, ваша милость, все в трудах, да и не знаем, не придётся ль к зиме пояса вконец затянуть!..

— Возьмите, пожалуйста, за беспокойство, — она достала из кошелька на поясе пару серебряных монет и несколько смущённо протянула их старосте. Три такие монеты до этого уже успели перекочевать в кубышку этого достойного селянина. — Мы, наверно, вас стеснили…

— Да я что же… не мог не помочь в вашей беде, вот! — заявил её собеседник, но деньги прибрал быстро. — Госпожа, позвольте узнать — муж-то ваш как? Уж второй день вы у нас…

— Думаю, ему скоро станет лучше, — Гретхен через силу растянула губы в улыбке, надеясь, что это не выглядит слишком жалко. — И мы сможем уехать.

Когда староста оставил её, отправившись по своим делам, Гретхен с трудом подавила желание уткнуться лицом в колени и разрыдаться. Четыре дня назад она сотворила ужасную глупость, и последствия этой глупости не замедлили обрушиться на их с Альбрехтом головы.

В том самом городке, где Гретхен после многочисленных примерок всё же нашла для себя удобные и красивые ботинки из тёмно-серой кожи, беглецов выследили. К счастью, на след их напала не городская стража, а просто компания каких-то не то бывших наёмников, не то попросту бандитов, решивших обогатиться за счёт обещанного за императрицу и её мужа вознаграждения. К несчастью, охотники за наградой оказались достаточно упорными и сообразительными, чтобы успешно преследовать беглецов на узких улочках города, в переплетении которых те попытались скрыться.

Гретхен и сейчас отлично помнила отчаяние, охватившее её в грязном переулке, где их с Альбрехтом настигли преследователи. Прижимаясь к дощатой стене какой-то лачуги, юная императрица в ужасе смотрела, как трое мужчин с обнажёнными клинками окружают её мужа.

Дальше для неё всё слилось в водоворот из сверкающей стали, резких выкриков и мелькающих силуэтов противников. Очнулась Гретхен, лишь когда почувствовала на своём плече руку Альбрехта, который говорил ей, что надо уходить и как можно скорее. Бросив испуганный взгляд на валявшиеся в уличной грязи тела охотников за наградой — два неподвижных и одно ещё пытавшееся делать какие-то попытки отползти в сторону, Гретхен едва не потеряла сознание окончательно, но всё-таки нашла в себе силы двинуться в путь.