Гамп и компания

— Правда? Она проевила к тебе участие?

— Еще какое: за дверь выставила.

— Что-что?

— Вышвырнула нас с тобой на улицу со всеми пожитками. Сказала, что мошенникам апартаменты не сдает.

— Как же ты существуешь?

— Нашел работу — посуду мыть.

— Слушай, у меня в банке есть кой-какие деньги. Откопай в моем барахле чековую книжку. Хотя бы найдешь себе жилье, чтобы перекантоваца до отъезда домой. Вероятно, даже сможешь внести за меня залог.

— Ладно, — говорит. — Только кажется мне, в этот раз ты так просто не отделаешься.

В этом Форрест-младший оказался прав.

Когда был внесен залог, меня на время отпустили. Только не далеко. Мы с малышом Форрестом сняли каморку на чердаке в не благополучном районе, где селяца криминальные алименты, нищие и ночные бабочки.

Малыш Форрест поинтересовался, чем я собираюсь заняца после суда, а я, если чесно, и сам не знал. То есть меня нанимали для прикрытия, а выполнить свои обезательства — это в нектором роде вопрос чести. Но в то же время будет несправедливо, если я остаток жизни проведу за решеткой, чтоб Айвен Бозоски и Майк Маллиген могли шиковать на свободе.

Как-то малыш Форрест обратился ко мне с просьбой.

— Знаешь, — говорит, — я бы не против еще разок посмотреть на статую Свободы. Мне, в принципе, та экскурсия понравилась.

Так мы и сделали.

На прогулочном катере добрались до статуи, красиво блестевшей в косых лучах сонца. Постояли, прочли надпись про «изгоев, страстно жаждущих свобод», а затем поднялись в верхнюю часть факела и полюбовались панорамой Нью-Йорка, чии небоскребы, можно подумать, уходят прямо в облака.

— Ты собираешься их вывести на чистую воду или как? — спрашивает малыш Форрест.

— Кого?

— Айвена Бозоски и Майка Маллигена.

— Пока не знаю… а что?

— Да то, что надо быстрее думать и принимать решение, — отвечает он.

— Я много думал… а как поступить, до сих пор не решил.

— Выдавать других довольно подло, — говорит он. — Ты же не настучал на полковника Норта…

— Ну, не настучал, а много ли выгадал? В тюрьму отправился.

— Мне в школе из-за этого проходу не давали, но, наверно, совсем бы загнобили, если б ты его сдал.

Тут малыш Форрест, вероятно, прав. Стою я в сомненьях на вершине статуи Свободы, размышляю (хотя это не мое) и тревожусь (вот это как раз мое), но в конце концов покачал головой.

— Бывают случаи, — говорю, — когда мужчина обязан поступать по чести.

Короче, подошло время досудебных слушаний. Привели нас в огроменный зал федерального суда, где обвинителем поставили какого-то мистера Джуджулианти, который с виду больше смахивал на мэра. Ведет себя начальственно, хамовато, нас держит в лутшем случае за головорезов.

— Ваша честь, господа присяжные, — начал мистер Джуджулианти, — эти трое — опаснейшие преступники! Они замешаны в хищении денежных средств… ваших денежных средств… лично ваших!..

И пошло-поехало.

Костерит нас на все лады: воры, лжецы, охеристы — не сомневаюсь, он бы и «жопами» нас назвал в не этих стен.

Короче, когда мистер Джуджулианти окончательно вымазал нас дектем и вывалил в перья, пришел наш черед защищаца. Первым вызвали Айвена Бозоски.

— Мистер Бозоски, — обращаеца к нему наш адвокат, — вы признаете себя виновным в инсайдерском трейдинге?

А наша защита, кстате, была доверена прецтавителю не хилой нью-йоркской юридической фирмы «Дьюи, Скрюэм энд Хау».

— Я абсолютно, стопроцентно, целиком и полностью невиновен, — отпираеца мистер Бозоски.

— Если не вы, то кто же виновен? — спрашивает его наш адвокат.

— Мистер Гамп — вот же он, — отвечает Айвен. — При найме на работу я дал ему поручение раз и навсегда покончить с инсайдерским трейдингом в целях укрепления репутации моей фирмы, и что же? Он сразу приступил к мошенническим…

Его прямо понесло: я у него получился черен, аки ворон. Якобо на меня ложица «вся отвецтвенность» за незаконные сделки, которые, по его словам, я от него скрывал ради наживы. А сам он якобо ни сном ни духом не ведал ни про какие махинации.

— Господи, спаси его душу грешную. — Вот так выразился на последок в мой адрес Айвен Бозоски.

Следущим вызвали Майка Маллигена. Он дал показания, кабудто я ему звонил и давал наводки по акциям, а он даже не догадывался, что я имею отношение к инсайдерскому трейдингу, и вобще. Под конец я понял, что моя песенка спета, да и мистер Джуджулианти сидит за своим столом темнее тучи.

Последним вызвали меня.

— Мистер Гамп, — спрашивает мистер Джуджулианти, — чем вы занимались до назначения на пост президента группы инсайдерского трейдинга компании, принадлежащей мистеру Бозоски?

— Работал, — отвечаю, — Голиафом.

— Кем-кем?

— Голиафом — может, слыхали: великан такой, из Библии.

— Напоминаю, мистер Гамп, что вы находитесь в зале суда. Не шутите с законом, закон этого не потерпит, мистер Гамп, я вам гарантирую.

— Какие могут быть шутки, — говорю. — Дело было в «Святой Земле».

— Вы в своем уме, мистер Гамп?

Тут вскакивает наш адвокат:

— Возражаю, ваша честь, это оскорбление!