— По сути, — говорит судья, — все его речи касательно «работы Голиафом» и прочего наводят на вполне определенные мысли. Поэтому я вынужден незамедлительно направить мистера Гампа на психиатрическое освидетельствование.
Так они и сделали.
Примчали меня, кажись, в психушку. Сбежались доктора, начали стукать мне резиновыми молоточками по коленям — ну, дело знакомое. Потом выложили пазлы — собирай давай. Вопросами засыпали, дали тэст, а дальше по новой молоточками простукали. И после доставили обратно на досудебные разборки.
— Мистер Гамп, — сообщает судья, — психиатрическое заключение соответствует моим ожиданиям. Суть сводится к тому, что вы — клинический идиот. Возражение отклонется! Продолжайте, господин прокурор!
Короче, задали мне еще ряд вопросов на счет моей роли в мошеннической схеме инсайдерского трейдинга. Айвен Бозоски с Майком Маллигеном, сидя за нашим столом, улыбаюца, как чеширские коты.
Я признался, что подписывал все документы и время-от-времени звонил Майку Маллигену, но в таких случаях никогда не упоминал инсайдерский трейдинг, а просто давал кой-какие советы. Наконец мистер Джуджулианти говорит:
— Итак, мистер Гамп, теперь вам остается лишь признать, что вы — единственный, кто должен отвечать по закону, будучи виновным по всем пунктам обвинения. Тем самым вы избавите суд от необходимости представления доказательств… согласны?
Посидел я пару минут, обвел глазами зал. Судья всем своим видом изоброжает нетерпенье; мистер Бозоски и мистер Маллиген откинулись на спинки стульев, руки на груди сложили, ухмыляюца; адвокаты наши мне кивают: мол, давай-давай, не тормози. На галерке, вижу, сидит малыш Форрест с мучительным выраженьем на лице. Сдаеца мне, он-то знает, что я сейчас предприниму, потому как иначе поступить не смогу.
И со вздохом говорю:
— Да, наверно, вы правы — я виновен. Виновен в том, что подмахивал документы, но это и все.
— Возражаю! — гаркает наш адвокат.
— На каком основании? — спрашивает судья.
— Ну, э-э-э, мы сейчас установили, что этот человек — клинический идиот. Ему ли решать, в чем он виновен, а в чем не виновен?
— Отклоняется, — говорит судья. — Хотелось бы услышать, что скажет он сам.
И я им сказал.
Поведал всю историю: почему я стал Голиафом, и про дебошь в «Святой Земле», и как мистер Бозоски избавил меня от возвращения за решетку и потом учил подписывать документы не глядя, а я, идиот нещасный, не допер, что эти делишки говнецом пахнут.
То бишь сдал я мистера Бозоски и мистера Маллигена со всеми потрохами.
Когда я умолк, в зале начался ад промежный. Адвокаты повскакали с мест, крича возрожения. Репортеры бросились к тыксофонам. Айвен Бозоски и Майк Маллиген скачут козлами и орут в два горла, что я подлое ничтожество, гнустный враль и не благодарный донощик.
Судья молотком колотит, призывая всех к порядку, да только это в пустую. А я поднял взгляд на Форреста-младшего и сразу понял, что решенье мое было правильным. И про себя поклялся, что ни при каком раскладе больше не стану брать на себя чужую вину, никогда в жизни, ни за какие кавришки, вот так-то.
Как я уже говорил, бывают случаи, когда мужчина обязан поступать по чести.
Глава 9
Некторое время мне казалось, что опастность миновала, но, разумееца, вышло на оборот.
После моих показаний Айвена Бозоски и Майка Маллигена отвезли в изолятор. Судья влепил им самый суровый приговор, кабудто по башке шарахнул своей толстенной книжищей — «С вод законов» называеца. На другой день ко мне кто-то стучица в дверь. На пороге стоят два cубъекта в форме военной полиции с нашивками, в блестящих шлемах и с дубинками.
— Рядовой первого класса Форрест Гамп? — интересуеца один.
— Да, так меня зовут.
— Проедемте с нами, так как вы самовольно покинули расположение части.
— Самоволка? Ерунда какая-то. Я же в тюрьме сидел!
— Да, — говорит он, — мы в курсе. Но ваша служба продлица еще два года — на такой срок вы подписали контракт с полковником Нортом. У нас вы числились в розыске: хорошо, что мы прочли в газете о слушаниях по делу Бозоски.
И протягивает мне ксерокопию статейки из «Нью-Йорк пост»: ПРОСТАК СДАЕТ ФИНАНСОВЫХ ВОРОТИЛ