Гамп и компания

— Сэр, если меня расконвоируют, я смог бы, к примеру, на пищеблоке работать, — говорю.

— Только через мой труп — я тут почитал, что у тебя в личном деле написано про твои кухонные подвиги. Один раз паровой котел взорвал, когда рагу собрался приготовить. Столовую, считай, уничтожил. Дорого ты обходишься армии. Нет, избавь — к пищеблоку ты у меня на пушечный выстрел не подойдешь. — И с минуту скреб подбородок. — Кажется, созрело у меня решение, Гамп. Мне лишние заморочки тут не нужны, а потому отправлю я твою жирную задницу куда подальше, да поскорей. Все, разговор окончен.

И меня перевели. Комендант не шутил, говоря, что отправит меня куда подальше. Я оглянуца не успел, как оказался на Аляске, причем в январе, не раньше, не позже. Но по крайней мере поставили меня опять на денежное довольвствие, так что появилась возможность отсылать домой кой-какие срецтва для малыша Форреста. Вобще-то, я почти все свои деньги домой отсылал: на кой ляд они нужны на Аляске? Да еще в январе.

— Полистал я твое личное дело, Гамп, — сказал мне летенант, начальник метеурологической станции. — Пестрый у тебя послужной список. Ты не суй свой нос куда не следует, и будет тебе счастье.

В этом он, конечно, оказался неправ.

На Аляске был такой колотун, что на улице слова замерзали прямо в воздухе, а рискнув сходить по маленькому, струя на излете превращалась в сосульку.

По службе мне полагалось читать метеурологические карты, проговнозы погоды и все такое, но где-то через месяц все догадались, что я в них ни бельмеса не смыслю, так что отправили меня драить полы, до блеска начищать сортиры и протчее. Пробовал я ходить на подледную рыбалку, но один раз за мной белый медведь погнался, а другой раз весь мой улов здоровенный морж сожрал.

Базировались мы в захолустье на берегу океана, где местные, в том числе и экскимосы, пьют не просыхая. Экскимосы в принципе люди хорошие, но по пьяни начинают прямо на улице соревноваца в метании гарпунов. Тогда за порог лутше не выходить — опастно для жизни.

Через пару месяцев, в субботу вечером пошел я с парнями в ближающий городок. Особого желания куда-то тащица у меня не было, но я эту местность, вобще говоря, почти не видал, так что отправился, можно сказать, за кампанию.

Заходим мы в салун «Золотая лихорадка». Там дым коромыслом: кто пьет, кто драку затевает, кто в карты режеца, стриптизерша на стойке вытрющиваеца. Вспомнилось мне ночное заведение в Новом Орлеане — «У Ванды», и решил я когда-нибудь черкнуть ей открыточку. А дальше мысли плавно перешли к свинке Ванде, любимице малыша Форреста: как там она пожевает, но потом, конечно, стал я думать про самого Форреста-младшего. А посколько думать я не мастак, поставил себе цель: купить малышу Форресту подарок.

Было часов семь вечера, на улице светло как днем, все торговые точки окрыты. В основном, конечно, это салуны. Универмага ни одного не видать, так что завернул я в сувенирную лавку, где продавалась всякая всячина, от золотых самородков до орлинных перьев, но в конце концов выбрал для малого то, что искал: самый настоящий тотемный столб индейцев Аляски!

Не огроменный трехметровый, конечно, а примерно метр в высоту, но резьба какая: орлинные клювы, суровые индейские лица, медвежьи лапы — все дела, причем ярко раскрашенный. Спрашиваю у продавца: почем? И слышу:

— Для тебя, пехота, со скидкой: одна тыща двести шесть долларов.

— Вот черт, — говорю, — сколько ж он без скидки стоил?

— Товар — мой, а ты думай-стой, — отвечает.

Ну, стою я и думаю, что время познее, когда еще в город выберусь — неизвесно, а к малышу Форресту надо внимание проевить, так что пошарил я в карманах, выгреб свои накопления и приобрел этот тотемный столб.

— Можно, — спрашиваю, — прямо у вас оформить доставку в Мобайл, штат Алабама?

— Конечно, можно. С доставкой — еще четыре сотни.

Не лезть же в бутылку, правда? Тем более растояние дествительно не малое: я ведь почти что на макушке земного шара нахожусь. К тому же деньги тут особо тратить некуда, так что вывернул я карманы на изнанку и спрашиваю, можно ли записочку приложить? А он такой:

— Конечно можно, только с записочкой на пядесят баксов дороже.

Ладно, думаю, черт с тобой, но по крайней мере это настоящий старинный тотемный столб индейцев Аляски, а я и так его со скидкой приобрел. Черкнул я в записке так:

Дорогой малыш Форрест,

ты наверно хочешь узнать как у меня дела на Аляске. Служба здесь не легкая и очень важная для Воруженных сил США, письма писать некогда. Посылаю тебе для игор тотемный столб. Тутошние индейцы говорят, это очень свещенный обьект, так что отведи для него какое-нибудь важное для тебя место. Надеюсь ты учишся хорошо и слушаешь бабушку.

С любовью…