Гарри Поттер и Тайная комната

Гарри вгляделся в него. Том Реддль учился в «Хогварце» пятьдесят лет назад, и всё же вот он стоит здесь, от силы шестнадцати лет от роду, и светится странным туманным светом.

— Ты призрак? — неуверенно спросил Гарри.

— Воспоминание, — спокойно ответил Реддль, — хранившееся в дневнике пятьдесят лет.

Он показал на пол, где у гигантских ног статуи лежала раскрытая книжица — ежедневник, найденный в туалете Меланхольной Миртл. Долю секунды Гарри пытался сообразить, как ежедневник оказался здесь, но его внимание отвлекли более неотложные дела.

— Помоги мне, Том, — сказал он, снова приподымая голову Джинни. — Надо вытащить её отсюда. Здесь василиск… Не знаю где, но он может появиться в любую секунду… Пожалуйста, помоги мне…

Реддль не шелохнулся. Гарри, вспотев, умудрился приподнять Джинни с пола и потянулся за своей палочкой…

Но её не было.

— Ты не видел?..

Он поднял глаза. Реддль по-прежнему наблюдал за ним — и вертел в длинных пальцах палочку Гарри.

— Спасибо, — поблагодарил тот и протянул руку.

Губы Реддля изогнулись в улыбке. Он не отрываясь смотрел на Гарри и лениво поигрывал палочкой.

— Слушай… — упрямо сказал Гарри. Колени у него подгибались под мёртвой тяжестью Джинни. — Нам надо идти! Если появится василиск…

— Василиск не появится, если не позвать, — невозмутимо ответствовал Реддль.

Гарри снова опустил Джинни на пол — у него не было сил держать её на весу.

— В смысле? — не понял он. — Слушай, отдай палочку, она может мне понадобиться…

Реддль заулыбался шире.

— Не понадобится, — заверил он.

Гарри смотрел на него, ничего не понимая:

— В каком смысле не понадо...?

— Я долго ждал этого дня, Гарри Поттер, — ответил Реддль. — Ждал случая встретиться с тобой. Поговорить.

— Слушай, — Гарри начал терять терпение, — по-моему, до тебя не доходит. Мы в Тайной комнате. Давай потом поговорим…

— Мы поговорим сейчас, — сказал Реддль, по-прежнему широко улыбаясь. И спрятал палочку в карман.

Гарри вытаращился на него. Странные тут дела творятся…

— Почему Джинни такая, что с ней? — медленно спросил он.

— Хороший вопрос, — приятным голосом произнёс Реддль. — А вот ответом будет довольно длинная история. Пожалуй, подлинная причина в том, что Джинни открыла своё сердце и все свои секреты невидимому незнакомцу.

— О чём ты?

— О дневнике, — ответил Реддль. — О моём дневнике. Маленькая Джинни писала туда месяцами, поверяла мне все свои жалкие тревоги и горести — как братья её дразнят, как ей пришлось идти в школу в ношеной форме и с чужими книжками и как, — глаза Реддля сверкнули, — она не смеет надеяться, что великий, знаменитый, прекрасный Гарри Поттер когда-нибудь обратит на неё внимание…

Реддль ни на миг не спускал с Гарри глаз. В них читался почти голод.

— Это на редкость скучно — вникать в глупые, никчёмные заботы одиннадцатилетней девочки, — продолжал он. — Но я был терпелив. И писал ей в ответ. Я сочувствовал, я был добр. Джинни полюбила меня. «Никто не понимает меня, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник, —есть кому довериться… ты мой карманный друг...»

Реддль расхохотался. Пронзительный, безжалостный, ледяной смех ему совсем не шёл. От этого смеха у Гарри волосы встали дыбом.

— Прости за нескромность, Гарри, но мне всегда удавалось очаровать кого нужно. Вот и Джинни открыла мне душу, и как раз такая душа мне и требовалась… Я крепнул и крепнул, питаясь самыми тайными её страхами, самыми страшными секретами. Я становился сильнее — гораздо сильнее глупенькой мисс Уизли. Я настолько окреп, что понемногу стал делиться с нею своими тайнами, мало-помалу переливать свою душу в неё…

— Это как? — спросил Гарри. Во рту у него совершенно пересохло.

— А ты ещё не догадался, Гарри Поттер? — вкрадчиво спросил Реддль. — Тайную комнату открыла Джинни Уизли. Это она задушила школьных петухов и накарябала угрозы на стене. Она натравила Слизеринского Змея на четырёх муглокровок и на кошку этого шваха.

— Нет, — прошептал Гарри.

— Да, — равнодушно бросил Реддль. — Разумеется, сначала она не знала, что это делает она. Было очень забавно. Видел бы ты её признания в дневнике… мне стало гораздо интереснее… «Дорогой Том, — начал цитировать Реддль, следя затем, как лицо Гарри искажается ужасом, — кажется, у меня провалы в памяти. У меня форма сплошь в петушиных перьях, а я не знаю, откуда они взялись. Дорогой Том, я не помню, чем занималась вечером в Хэллоуин, а у нас окаменела кошка, и моя мантия спереди вся в краске. Дорогой Том, Перси твердит, что я очень бледная и сама на себя не похожа. По-моему, он меня подозревает… Сегодня совершено ещё одно преступление, а я опять не знаю, где была. Том, что делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, это я всех заколдовываю, Том!»

Гарри сжимал кулаки; ногти всё глубже вонзались в ладони.