Где ваш дом, дети?..

От горизонта, оттуда, где волны рождались, налетела стая больших белых птиц и закружилась хороводом — чуть выше наших голов. Потом птицы опустились на опустевший пляж и стали деловито расхаживать — проверять, все ли в порядке. А одна чайка сидела на фонаре и смеялась. Это было так необычно. Мы глядели, как зачарованные. Заходящее солнце было на ребячьих лицах…

Едва вернулись в Ленинград, Санька сразу облачился в школьную форму, надел ранец и стал ходить по квартире. Вид у него был уморительно важный. Он явно фасонил, ждал от нас восторгов. И мы, конечно, поахали, порадовали его. Новый образ жизни он примерял на себя, новое мироощущение. И не понимал этого…

Поехали перед школой на несколько дней к моей маме. Саня сразу заявил, что там интересней, чем в Ленинграде. Потому что бабуля Нина отдала ему ванную комнату под мастерскую.

Он обложился молотком с гвоздями, ножовкой, палочками, дощечками и начал творить. Сделал «пристань» и занялся «кораблем». Я ему помогал только немного надпилить вначале ножовкой. Для мачты он употребил длинный гвоздь. Палубные надстройки соорудил из прямоугольных обрезков. Вдоль бортов набил гвоздики и натянул нитки — «леера». Теми же нитками оснастил мачту. Получился корабль вполне современных очертаний. Саня принес его в комнату и поставил на письменный стол. И стал мечтать, как мы его пустим в Неву. Я его мечты поддержал, но за окном шел неторопливый беспросветный дождь. И пришлось нам целый день заниматься другими делами — снова работать в «мастерской», читать, рисовать, раскрашивать…

Мне нравится, как занимается с ним бабуля Нина. Сидит, беловолосая, с легкой полуулыбкой смотрит на Саньку, и тот охотно ей отвечает, напрягается, думает. И даже учит стихи, а в Ленинграде заставить его это сделать немыслимо. На примере моей мамы, бабули Нины, убеждаюсь, как обаятельна, естественна и светла может быть старость, какой внутренней силой могут быть наполнены ее слова, как они весомы. Моим и Галкиным словам часто не хватает этой полновесности, этой внутренней силы.

…С утра небо чистое, солнышко, и мы уходим к Неве. Саня несет корабль. За Домом культуры видим маленькую речку с быстрым течением. Я прослеживаю взглядом ее извилины, и вдруг меня осеняет: она же впадает в Неву…

Саня выслушивает мои резоны и соглашается. Он ложится животом на траву, протягивает руку, и вот уже мачта-гвоздь удаляется от его пальцев, слегка покачиваясь. Корабль действительно удался на славу — плывет легко и очертания изящны.

Речка достаточно широка. Санька берет прутышек и не может дотянуться до корабля. Он бросает ненужный прут, и мы идем по берегу следом за нашим морским посланцем.

Река то отражает небо, то берега. И мы плывем то через синие, то через зеленые струи.

Стрекозы с легким шелестом облетают берега — и крылья их словно дрожание нагретого воздуха, словно солнечные блики не в воде, а над водой.

Трава воюет с рекой — то берега чисты, то прямо из воды торчат бесчисленные зеленые копья. Легко вообразить, как прибегают изумрудные человечки, орут что-то с угрозой, потрясают оружием и бросают, бросают его в сторону изменчивой, взбалмошной хохотушки-соседки, чтобы приколоть к месту, остановить.

Корабль проходит первый поворот — красиво, по стрежню, и мы готовы кричать «ура»…

Нева близка, мы машем кораблю, и он удаляется. Большое плавание впереди…

Первый Санькин школьный день. Как назло, дождь. Родители набиваются в спортивный зал школы. Мне хочется плакать. Галка тоже волнуется. Из-за спин и голов ничего не видно. Только слышим приветственные речи.

В зал приводят первоклассников. Поднимаюсь на цыпочки. Можно сказать, пытаюсь взлететь. Но все равно ничего не вижу. Что там происходит?..

Звенит звонок. Мелькают цветы. Потом первоклассников уводят. Мы с Галкой переглядываемся — что тут было? Зачем?.. Идем домой и вспоминаем, как собирались с утра, как Саня осторожно нес гладиолусы, как не хотел работать киноаппарат — мало было света…

В полдень встречаю Саньку, и он первым делом спрашивает, когда снова пойдет в школу.

— Из дома шел — вздыхал тяжело, — говорит он, — а в классе вздохнул облегченно…

Восторженный и гордый ученик. Сияет и ждет от нас того же. Подольше бы в нем сохранилось такое отношение к школе…

На второй же день — ЧП. Санька выбегает из гардероба растерянный. В руках куртка.

— Папа, нет моих ботинок!

— А ты хорошо смотрел?

— Хорошо…

Иду с ним в гардероб. Сразу вижу — его куртка и мешок с обувью спокойно висят на месте.

— А эту куртку ты откуда взял?

— Отсюда… — Он показывает крючок.

Вешаем чужую одежду на место. Забираем свою.

— Ты приходи, пожалуйста, за мной, папа, пока я не привыкну! — говорит Санька озабоченно…

— Старшеклассники какие-то дураки! — рассказывает Санька. — А еще дежурные, называется! Повязки на рукавах… Один сегодня пнул меня ногой, а за что? Я на него смотрю, а он смеется. Я тогда отвернулся и ушел.

— И ничего не сказал?

— А что ему говорить, если он глупый!..

Сделав уроки, Санька вспоминает «лирику».