Читаем Гепард полностью

Той, хто зробив би з цього висновок, що Анджеліка щиро кохала Танкреда, явно помилився б: вона була надто горда і надто честолюбна, щоб допустити бодай на коротку мить те самозабуття, без якого неможливе справжнє кохання; крім того, вона ще не мала достатнього життєвого досвіду і розуміння нюансів, щоб зрозуміти, чого вартий цей юнак. Однак, хоч Анджеліка і не кохала його, вона все-таки була в нього закохана, що, звичайно, зовсім не одне й те саме. Сині очі Танкреда, його іронічна лагідність, веселий тон, який так легко переходив у серйозний, хвилювали її навіть тоді, коли вона згадувала його, і протягом останніх двох місяців дівчина не бажала нічого іншого, як опинитися в його обіймах. Скуштувавши його пестощів, вона була готова забути їх і замінити пестощами іншого, як потім і сталося, але поки що вона й справді прагла його любощів. Натяк на інтригу, якої ніколи не було, раптом викликав у ній спалах найбезглуздішої з пристрастей — ревнощів до минулого. Проте це почуття швидко забулося, тільки-но вона тверезо згадала про ті вигоди, які обіцяв їй шлюб із Танкредом.

Дон Фабріціо, не вгаваючи, вихваляв свого небожа так, немов то був новий Мірабо[114].

— Він почав рано і почав добре, він доб’ється свого у житті.

Анджеліка кивнула своєю прекрасною голівкою на знак згоди. Взагалі-то її мало турбувала політична кар’єра Танкреда; вона належала до тих дівчат, для яких політичні події відбуваються немов у іншому світі, і не могла б навіть уявити собі, що одна коротка промова Кавура[115] через певний час та за допомогою найрізноманітніших зубчастих передач може вплинути й на її власне життя і якимсь чином змінити його. Як і кожна сицилійка, Анджеліка міркувала: «У нас є гроші, і цього досить, дарма, чого він там доб’ється!» Ці наївні міркування вона згодом відкинула геть, ставши через багато років одним з найхитріших закулісних радників Палати депутатів та Конституційного суду.

— Крім того, Анджеліко, ви ще не знаєте, який Танкред забавний! Він завжди все знає і завжди бачить речі з несподіваного боку. Коли ти з ним і коли він в ударі, світ здається смішнішим, ніж звичайно, і серйознішим водночас.

Що Танкред був забавний, Анджеліка добре знала; що він був здатний відкривати нові світи, вона теж не сумнівалась відтоді, як вперше поцілувалася з ним двадцять п’ятого вересня за лавровим живоплотом (то був один із кількох їхніх поцілунків, офіційно зареєстрованих її батьком). Цей поцілунок був набагато приємніший, ніж той, яким вона торік обмінялася з сином садівника в Подджо-а-Каяно. Для Анджеліки мало важили душевні якості чи розумові здібності нареченого, принаймні важили набагато менше, ніж для їхнього любого дона Фабріціо — такого симпатичного, але надто вже «інтелектуального». Танкред для Анджеліки був запорукою того, що вона займе місце в перших рядах сицилійського вищого світу, де вона сподівалася побачити такі чудеса, яких насправді там ніколи не було. Вона також сподівалась знайти в ньому палкого співучасника любовних утіх. Якщо він, на додачу, ще й переважає її розумом, то честь йому й хвала, але їй до цього нема ніякого діла. На розваги завжди буде час і змога. Але тепер їй хотілось, щоб він був поруч з нею — байдуже, розумний чи дурний — і щоб, як колись, лоскотав їй потилицю.

— Господи, як би я хотіла, щоб він тепер був серед нас!

Цей вигук, який і завершив цей її вельми вдалий візит, зворушив усіх присутніх своєю явною щирістю, хоч ніхто не знав його справжньої причини. Після цього гості стали прощатись. Невдовзі, у супроводі конюха, що ніс попереду запалений ліхтар, від золотистого світла якого у них під ногами багряніло опале листя платанів, вони повернулись до дому, переступити поріг якого не дозволили Пеппе Смерді смертельні шротини, вп’явшись у його поперек.

Позбувшись турбот, дон Фабріціо відновив свої старі звички і зокрема читання ввечері. Восени після вечірньої молитви вже починало смеркати, і вся родина збиралася біля каміна, чекаючи обіду. Князь голосно читав уривки з нового роману і здавався втіленням благодушності, сповненої власної гідності.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия