Читаем Гепард полностью

Танкред хотів, щоб Анджеліка оглянула весь палац з його численними апартаментами для гостей, салонами для прийомів, кухнями, каплицями, театрами, картинними галереями, каретними сараями, стайнями, задушливими оранжереями, довгими коридорами, сходами, просторими портиками, а насамперед таємничими, давно занедбаними покоями, які утворювали незбагненний, заплутаний лабіринт. Він не усвідомлював (а може, якраз чудово усвідомлював), що тягнув дівчину до прихованого центру цього чуттєвого циклону, а Анджеліка в ці хвилини бажала того, що й сам Танкред. Блукання по безмежній будівлі були нескінченні; закохані вирушали немов на відкриття невідомої землі, бо в багатьох салонах та закутках палацу жодного разу не ступала навіть нога дона Фабріціо, який з великим задоволенням повторював, що палац, у якому знаєш усі покої, не вартий того, щоб у ньому жити. Двоє закоханих відпливали до Цитери[119] на кораблі з темних та освітлених кімнат, апартаментів — розкішних і вбогих, порожніх і заставлених різноманітними старими меблями. Вони відчалювали в супроводі Кавріаґі або мадемуазель Домбрей, іноді обох (отець Пірроне з мудрістю, притаманною єзуїтам, завжди відмовлявся втручатись у це діло). Зовні пристойність була ніби збережена. Але в доннафуґатському палаці закоханим неважко було позбутися небажаних супутників: варто було лише безстрашно звернути в темний бічний коридор (а їх там безліч — довгих, вузьких і звивистих, із заґратованими віконцями), звернути в галерею, піднятись нагору вузенькими сходами — і вони залишались лише вдвох, далекі від усіх, самотні, немов на безлюдному острові. Їх єдиними свідками були вицвілий портрет пастеллю, що його недосвідчений художник позбавив погляду, або напівстерта пастушка, яка підбадьорливо посміхалась до них з настельної фрески. Кавріаґі, зрештою, дуже швидко набридало плентатися за ними, і тільки-но йому на шляху траплялася знайома кімната або сходи, що вели до саду, він зникав, щоб зробити приємність своєму другові, а також щоб позітхати, дивлячись на байдуже обличчя Кончетти. Гувернантка була настирливіша, але теж недовго; незабаром її голос лунав десь позаду і залишався без відповіді:

— Tancrède, Angelica, où êtes-vous?[120]

Потім навкруги наставала тиша, яку ледве порушували лопотіння пацюків на горищі та шелест чийогось давно забутого листа, що ковзав по підлозі, підхоплюваний подихом вітру; ці шуми були чудовим приводом для грайливих острахів та заспокійливих обіймів. Підступний, настійливий Ерос ані на мить не покидав заручених, втягуючи їх у чарівну, сповнену несподіванок гру. Танкред і Анджеліка, які ще недавно були дітьми, із захватом віддавались цій грі, їм подобалося ховатися, шукати одне одного, але коли вони зустрічались, їх розпалені почуття брали гору: пальці юнака спліталися з пальцями дівчини в жесті, знайомому всім нерішучим закоханим, або ніжно гладили її оголені плечі. Ці дотики хвилювали все їхнє єство, передуючи сміливішим пестощам.

Якось вона сховалася за величезною картиною, що стояла на підлозі; протягом кількох хвилин «Артуро Корбера при облозі Антіохії» закривав її, стривожену від невиразних передчуттів; проте Танкред скоро знайшов її, всю запорошену, обвиту павутинням; він обійняв дівчину і притиснув до грудей, а вона лише безперестанно повторювала: «Ні, любий, ні». Відмова ця звучала як запрошення, бо Танкред насправді обмежувався тим, що впивався поглядом в її великі зелені очі. Іншого разу, одного свіжого сонячного ранку, Анджеліці стало холодно в її літній сукні; на дивані, заваленому всіляким мотлохом, він пригорнув її до себе, щоб зігріти, і відчув, як її п’янке дихання пестить його чоло та волосся. То були моменти болісного екстазу, в якому жадання ставало мукою, а стриманість — найвищою втіхою.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о князе Владимире
10 мифов о князе Владимире

К премьере фильма «ВИКИНГ», посвященного князю Владимиру.НОВАЯ книга от автора бестселлеров «10 тысяч лет русской истории. Запрещенная Русь» и «Велесова Русь. Летопись Льда и Огня».Нет в истории Древней Руси более мифологизированной, противоречивой и спорной фигуры, чем Владимир Святой. Его прославляют как Равноапостольного Крестителя, подарившего нашему народу великое будущее. Его проклинают как кровавого тирана, обращавшего Русь в новую веру огнем и мечом. Его превозносят как мудрого государя, которого благодарный народ величал Красным Солнышком. Его обличают как «насильника» и чуть ли не сексуального маньяка.Что в этих мифах заслуживает доверия, а что — безусловная ложь?Правда ли, что «незаконнорожденный сын рабыни» Владимир «дорвался до власти на мечах викингов»?Почему он выбрал Христианство, хотя в X веке на подъеме был Ислам?Стало ли Крещение Руси добровольным или принудительным? Верить ли слухам об огромном гареме Владимира Святого и обвинениям в «растлении жен и девиц» (чего стоит одна только история Рогнеды, которую он якобы «взял силой» на глазах у родителей, а затем убил их)?За что его так ненавидят и «неоязычники», и либеральная «пятая колонна»?И что утаивает церковный официоз и замалчивает государственная пропаганда?Это историческое расследование опровергает самые расхожие мифы о князе Владимире, переосмысленные в фильме «Викинг».

Наталья Павловна Павлищева

История / Проза / Историческая проза
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес
Жанна д'Арк
Жанна д'Арк

Главное действующее лицо романа Марка Твена «Жанна д'Арк» — Орлеанская дева, народная героиня Франции, возглавившая освободительную борьбу французского народ против англичан во время Столетней войны. В работе над книгой о Жанне д'Арк М. Твен еще и еще раз убеждается в том, что «человек всегда останется человеком, целые века притеснений и гнета не могут лишить его человечности».Таким Человеком с большой буквы для М. Твена явилась Жанна д'Арк, о которой он написал: «Она была крестьянка. В этом вся разгадка. Она вышла из народа и знала народ». Именно поэтому, — писал Твен, — «она была правдива в такие времена, когда ложь была обычным явлением в устах людей; она была честна, когда целомудрие считалось утерянной добродетелью… она отдавала свой великий ум великим помыслам и великой цели, когда другие великие умы растрачивали себя на пустые прихоти и жалкое честолюбие; она была скромна, добра, деликатна, когда грубость и необузданность, можно сказать, были всеобщим явлением; она была полна сострадания, когда, как правило, всюду господствовала беспощадная жестокость; она была стойка, когда постоянство было даже неизвестно, и благородна в такой век, который давно забыл, что такое благородство… она была безупречно чиста душой и телом, когда общество даже в высших слоях было растленным и духовно и физически, — и всеми этими добродетелями она обладала в такое время, когда преступление было обычным явлением среди монархов и принцев и когда самые высшие чины христианской церкви повергали в ужас даже это омерзительное время зрелищем своей гнусной жизни, полной невообразимых предательств, убийств и скотства».Позднее М. Твен записал: «Я люблю "Жанну д'Арк" больше всех моих книг, и она действительно лучшая, я это знаю прекрасно».

Дмитрий Сергеевич Мережковский , Дмитрий Сергееевич Мережковский , Мария Йозефа Курк фон Потурцин , Марк Твен , Режин Перну

История / Исторические приключения / Историческая проза / Попаданцы / Религия