Герои умирают

– Короче, мне сказали, что, скорее всего, я буду ходить с палкой все оставшиеся мне пятьсот двадцать девять лет, а я ответил, что никогда и не сомневался, – выдал он и криво ухмыльнулся.

Шанна отвернулась, взглянула в окно, опустила голову.

– Да, – шепнул он, – плохая шутка, я знаю.

– Хари, я так виновата…

– Нет, – прервал он ее. – Даже не начинай.

– Твоя карьера…

– Насрать на мою карьеру. Все, чего я… чего Кейн когда-либо хотел от жизни, – это умереть в твоих объятиях. Таков для него хеппи-энд, и для меня он тоже годится.

Он подвигал плечами, жалея, что ни один из тысячи тонюсеньких щупов, которые соединяют аппарат MRNS с его перебитым позвоночником, не позволяет ему приподнять зад хотя бы на миллиметр, – боль от лежания была адская.

– К тому же я выжил, теперь я Актер-пенсионер: редкая птица! Много ты таких знаешь?

Ее голос перешел в шепот:

– Ты стольким пожертвовал ради меня…

– Не-а.

– Хари…

– Не ради тебя – уж это ты должна была понять. Я сделал это потому, что не хочу жить в мире, в котором нет тебя, понятно? – И он еще раз хлопнул ладонью по стальному боку. – Мои ноги? Карьера? Грош им цена в базарный день, вот что я тебе скажу. Ты стоишь десятка таких, как я.

Она тихо ответила, по-прежнему глядя в сторону:

– Когда-то и я так думала…

Невидимая рука сжала сердце Хари, вмиг стерев все его мысли.

Позже она спросила:

– Ты смотришь процесс?

– Спрашиваешь! Наблюдать, как эта прогнившая лавочка идет к дьяволу, – разве можно пропустить такое удовольствие? Дай-ка пульт – поглядим, что там у них творится.

Хари нажал кнопку, потолочный экран засветился и показал им улицу перед Корпоративным судом Сан-Франциско. Вдоль здания вытянулась вереница лимузинов. Дверцы одного из них распахнулись, и наружу посыпались адвокаты. Словно телохранители, они обступили своего клиента, хотя их макушки едва доставали ему до плеча.

– Гляди-ка, Ма’элКот, – удивился Хари. – Похоже, его все же решили выслушать.

Пока адвокаты сдерживали натиск репортеров, бывший Император взошел по ступеням, повернулся к публике и приветствовал всех улыбкой, которая едва не затмила солнце. На нем был костюм безупречного кроя с классическим двубортным пиджаком, подчеркивавшим непомерную ширину плеч. Серовато-коричневая ткань оттеняла густую медь волос, в данный момент собранных в аккуратный хвостик на затылке.

Гладковыбритый, с твердым волевым подбородком, с высоким чистым лбом над ясными, серьезными глазами, он был до того убедителен, что нельзя было ему не поверить, когда он, повернувшись к толпившимся за ленточками репортерам, пророкотал:

– Мой интерес в этом деле – торжество справедливости. Артуро Кольберг отнял у Меня трон, он покушался на Мою жизнь, на жизни Паллас Рил и Кейна. Только правда, какой бы отвратительной она ни была, сможет впредь оградить общество от подобных преступлений.

Камеры запечатлели его величественный проход к дверям.

– Надо же, как он быстро адаптировался, – шепнула Шанна. – Говорит, словно в президенты баллотироваться собрался.

– А что, я бы за него проголосовал.

– Наверное, я тоже. Думаешь, Студия отпустит его теперь в Надземный мир?

– Сомневаюсь. Да он и сам не захочет. Ты вспомни, как я его оттуда выдернул, – там наверняка решили, что он Актири. Вернется – его убьют, и дело с концом.

– А здесь что у него за жизнь? Сидит в подвале, выходит всего на пару часов в сутки. Судя по тому, как он тут обтесался, целыми днями не вылезает из Сети.

– У него было преимущество на старте, – сказал Хари.

Шанна потупилась.

– Ты заметила? – не отставал он. – У него акцент Карла.

– Хари…

– Я не собираюсь просить за него прощения. За свою жизнь я натворил немало дерьма, но это проходит по другой категории. Карл получил то, что заслужил, даже меньше, и ты это знаешь.

– Конечно знаю, – еле слышно ответила она. – Но… не забывай, что для меня это не так просто. Было время, когда мне казалось, что я люблю его; и то, что я теперь о нем знаю, влияет на мое мнение о нем сейчас, но не отменяет прошлого…

И снова огромная рука вернулась и сдавила сердце Хари, заставив его отвернуться.

– Значит, никакого «и они жили долго и счастливо» для нас с тобой нет?

– Не знаю, Хари. Я пока ничего не знаю.

Шли дни. Приходили и уходили посетители, журналисты задавали один и тот же вопрос: как Кейн сумел осуществить свой невероятно сложный план с такой безукоризненной точностью? Никто не верил ему, когда он отвечал, что сам не знает, как он это сделал: просто видел свет в конце тоннеля, полз туда дюйм за дюймом и выполз.

Каждый день звонил Марк Вайло, справлялся о здоровье Хари. Бизнесмен упорно верил, что карьера Кейна еще не кончена, как будто его миллионы могли купить его любимой звездной игрушке новые ноги.