Глоток вечности (СИ)

Они старались не привлекать к себе внимания и днем проводили вместе немного времени. Иногда он присоединялся к ней в конных прогулках, они долго скакали по лугам и гуляли в буковых рощах. И каждый раз Эсмерленд поражалась, как природа откликается на присутствие лесного короля.

Иногда она сидела в библиотеке и читала, пока он принимал гонцов из своего королевства, слушал доклады разведчиков и обсуждал с владыкой Элрондом предстоящий отъезд. Когда в библиотеке кроме них никого не оставалось, он садился рядом в кресло и показывал ей книги на древних языках, которых она не знала, рассказывал о событиях которые происходили тысячи лет назад, многим из них он сам был свидетель: о Феаноре и Сильмариллах, о Войне Гнева и падении Мелькора, о последнем союзе эльфов и людей…

А ночи!.. Ночи они проводили в страстных объятиях друг друга. Король обучал её искусству любви, как дарить и получать наслаждение. Эсмерленд была способной ученицей и с восторгом постигала азы этой науки. Каждую ночь он приходил к ней и уходил с рассветом. Утолив первый чувственный голод, они выходили на залитый лунным светом балкон и любовались звёздами. Это время было самым счастливым в её жизни.

На отдых у Эсмерленд оставалось не так уж много времени, оно летело так быстро, что ей не хотелось тратить драгоценные часы на сон, а значит, разлуку с любимым. Да, любимым! Она окончательно и бесповоротно влюбилась!

Её разбудил стук в дверь. Еле разомкнув веки, она спросила кто там.

— Это я, Галандиль.

— Входи, — сонно пробормотала Эсмерленд, натягивая простыню по самую шею, прикрывая наготу.

От Галандиль ничего не ускользнуло: ни тени, залегшие под глазами от недосыпа, ни осунувшееся лицо, от чего скулы проступили резче, ни распухший от поцелуев рот.

— Девочка, что же ты делаешь? — Галандиль спокойно смотрела на неё, устроившись в кресле. — Ты увязла по уши, моя история тебя так ни чему и не научила.

— Я испытала в его объятиях такое блаженство, — светясь от счастья, сказала Эсмерленд. — Я люблю его! Пусть нам не суждено быть вместе, но сейчас самое лучшее время в моей жизни. Не переживай за меня, я все понимаю.

Эсмерленд откинула простынь и потянулась за туникой. Накинув её, она подошла к зеркалу и оглядела себя.

— Ты бы хоть не каждую ночь его принимала, а то к вашему отъезду от тебя ничего не останется. Ты похудела, и тени под глазами.

— Я не хочу терять ни минуты. Как я выгляжу? Усталой? — обеспокоенно спросила она.

— Как ни странно, нет. Ты похожа на кошку, наевшуюся сливок. Элрохир и тот до сих пор посматривает в твою сторону.

Эсмерленд довольно улыбнулась и кинула через плечо:

— Поможешь одеться?

Галандиль вздохнула и открыла шкаф:

— Надеюсь, ты знаешь на что идёшь. Эсмерленд... — Галандиль замялась, не решаясь задать давно волнующий её вопрос. Она уважала, да и что скрывать, немного побаивалась владыку Трандуила. Он совершенно не похож на эльфийских правителей, с которыми она имела честь быть знакомой. Более властный, величественный и такой недосягаемый. — Эсмерленд, а он?

— Что он?

— Что чувствует владыка к тебе? Вступать в такие отношения — это так на него не похоже, вот я и подумала, может...

— Он не говорил, а я не спрашивала, — оборвала её Эсмерленд. Конечно, она мечтала о том, чтобы Трандуил полюбил её, но даже Эсмерленд со всей своей наивностью понимала — это вряд ли возможно. Она посмотрела в зеркало, увидела расстроенное лицо наставницы и пожалела, что была резка с эллет, которая стала ей и матерью, и подругой.

— Иногда, — начала Эсмерленд, — мне кажется, что он такой близкий, такой родной, что я нужна ему также, как и он мне. Но чаще он такой далекий, чужой. Между нами как будто проведена линия, границы которой стираются только в момент наивысшей близости. — Она громко вздохнула и попыталась улыбнуться. — Но ведь это не так уж и мало, Галандиль!

***

— С остатками синдар мы перешли Мглистые горы и осели в Великом Зеленолесье, мой отец был принят лесными эльфами как король, а я - как его наследник, — рассказывал Трандуил.

Эсмерленд забросила книгу о падении Дориата и с большим интересом слушала сидящего рядом мужчину. Её, как и многих других, интересовал один вопрос, на который никто не мог дать внятного ответа. Что же все-таки произошло между Трандуилом и Трором?

— А почему вы не помогли тогда гномам? — выпалила Эсмерленд. Вопрос повис в воздухе. Владыка поднялся и пригвоздил её к креслу ледяным тяжелым взглядом.

— Я сражался с драконами много веков назад! И знаю, какой свирепой силой они обладают, и я предупреждал Трора, к чему может привести его жадность! — Голос лесного владыки казался обманчиво спокойным, но гнев, сочившийся из каждого слова, пугал.

Трандуил вспомнил, как Торин кричал ему в лицо об отсутствии чести и о том, что он не держит слово.

— В Торине была та же неуемная жажда сокровищ, чем ближе он был к горе, тем сильнее его сердце сжимало кольцо алчности, я чувствовал тьму, пришедшую с ним в мой дворец. — Договорив, Трандуил стремительно развернулся и, не глядя на Эсмерленд, вышел.

Этой ночью он не пришёл...