Гнев Бога

Я был одинок в этом мире. Космический холод уже вошёл в мою душу, но я хотел вернуться назад, потому что для меня было странно – без погребенья и без наёмных плакальщиц – покинуть землю. Я всегда знавший только предательство и одиночество должен был посмеяться над теми, кто предал меня.

И вдруг я открыл глаза. увидел стоявшего передо мной на коленах нищего человека, который неторопливо снимал с моих бёдер залитую кровью белую юбку. Я похлопал его по плечу.

– Эй, приятель, ты разбудил меня.

Нищий глянул мне в лицо и, разъяв в ужасе рот, с пронзительным воплем помчался по улице прочь. Я ощутил боль и понял, что я жив.

Я с трудом поднялся на ноги и, опираясь рукой о стену, медленно пошёл по дороге, зажимая разорванный ножом бок. Я покинул город и Египет, питаясь падалью и тем, что подавали мне иногда люди. И через полгода я добрался до ассирийского царства, государь которого меня, к счастью, не забыл.

Спустя десятки лет, очередной царь царей Египта прислал за мной гонцов, и я немедленно вскочил на коня и направился на родину. Я был здоров, цел и невредим, и уже не чувствовал того страшного одиночества, которое охватило меня в мгновенья моей смерти.

Проезжая по земле ханаанской, я узнал, что какие-то отряды людей пытались с боем проникнуть на территорию ханаанских царств, но цари обьединилсь и разгромили захватчиков. Я попросил показать мне пленных. То были иудеи. Я спросил:

– Кто вас привёл сюда?

– Пророк Моисей.

Пленным грозила участь рабов, и они на все лады проклинали своего вождя, который погубил их, соблазнив привольной, сытой жизнью в чужих краях. Иудеи, найдя во мне слушателя, наперебой с плачем и воплем стали жаловаться на свою горькую долю беглецов от счастливой жизни в Египте к бедствиям в пустыне, где их погибло от голода и болезней больше половины из тех, кто пошёл за Моисеем. И рассказчики, в полной растерянности, хлопая себя по бокам, пожимая плечами, удивлялись тому, что они соблазнились на посулы.

– Боги нас покарают за жадность

Я загорелся желанием увидеть Моисея, который ныне, как я понял, достиг царской власти. Иудеи вызвались проводить меня в далёкие пески, в которых скрывался пророк, если я выкуплю их из рабства и отвезу в Египет, где у них остались многочисленные родственники. Я купил рабов и немедленно поехал.

Глава сорок третья

Спустя много дней, я добрался до горной гряды, и здесь мои рабы обезножили, упали передо мной на колени и с воплями стали просить меня не губить их жизни. Потому что там – они в ужасе показывали пальцами на горы – находился лагерь Моисея. Я оставил перепуганных людей на месте, а сам, жаждая увидеть своего убийцу, поскакал по тропинке вверх, на вершину горы, задыхаясь от горячего воздуха и тщательно кутая лицо толстым платком. И вскоре я одолел высокий подъём, и сверху жадно глянул на раскалённые пески, что волновались там, внизу. Увидел маленький оазис, и вокруг него, огороженный каменной стеной, лагерь из тысяч палаток. Он показался мне брошенным. Как я не вглядывался, я не заметил в нём ни людей, ни животных, ни собак. В лагере было тихо, а ведь было утро, когда жара ещё только наступала.

Я ударил плетью коня, у которого от усталости дрожали ноги, и поспешил вперёд. И едва я спустился с горы, как почувствовал тошнотворный запах гниющего мяса. Я оглянулся по сторонам. Вдруг мой конь с храпом поднялся на дыбы. И только теперь я увидел, что вокруг, куда бы я ни направлял свой взгляд, лежали полузасыпанные песком трупы людей, вернее, то, что от них осталось.

Я успокоил коня и двинулся дальше. И чем ближе я подходил к лагерю, тем больше было трупов. Я внимательно осматривал их, ища причину смерти. И всякий раз отмечал, если, конечно, трупы не были объедены собаками или диким зверьём, что люди погибли от ударов ножом в горло.

Где-то рядом прозвучали тихие голоса. Я обернулся. В ста локтях от меня оборванные люди торопливо резали свежие трупы и уносили под горный навес, где чадил небольшой костёр.

Впереди меня за невысокой полуразрушенной стеной стоял чуть пригнувшись и держа раскрытую ладонь над бровями, крепкий старик с длинной бородой, что росла у него от глаз. Мне показалось, что он следил за мной, но подъехав ближе, я понял, что он высматривал тех, оборванных людей. Я так же услышал странный, скулящий звук, как если бы множество собак выли сквозь зубы. Лагерь был пустым. Я остановился рядом со стариком и, откинув с лица платок, смеясь. крикнул:

– Эй, приятель, скажи мне, где я могу найти Моисея?!

Старик отпрыгнул в сторону и, свирепо глянув на меня, опустил руку на пояс, где у него торчал нож. Я узнал этот нож и, хохоча во всё горло, откинулся на круп коня, крикнул:

– Моисей! Открой мне свои объятия! Перед тобой я – Латуш!

Старик долго и внимательно смотрел в моё лицо, в глаза, комкая губы и пыхтя, потом уставился на мои пурпурные одежды, подаренные мне ассирийским царём, и сделал повелительный знак.

– Иди за мной, и коня возьми.